На этой неделе в Москве и Петербурге выступит немецкая группа Einsturzende Neubauten, ставшая одним из главных популяризаторов такого авангардного направления, как индастриал. Обозреватель "Власти" Борис Барабанов размышляет о немецком вкладе в современную рок-музыку.
В только что вышедшем романе "Юбка" российский рок-музыкант Олег Нестеров (см. "Власть" N13 за этот год) делает сенсационное допущение. Согласно сюжету, музыка рок была изобретена в нацистской Германии: молодые архитекторы из мастерской Альберта Шпеера додумываются до того, что через гитары можно пропустить электричество, а проводником их идей становится Лени Рифеншталь. Хотя художественный интеллект, сконцентрированный в Германии в конце 1930-х, вполне мог родить новый радикальный способ звукоизвлечения, вряд ли он мог придумать такую музыку. То, что мы называем роком сегодня, в большой степени базируется на ритмах афроамериканцев, на блюзовых гармониях и манере импровизировать, не сочетающейся с немецким хладнокровием и дисциплиной. Уж если искать корни рока в Германии, то лучше вспомнить, что в портовом городе Гамбурге ковалось чудо главной рок-группы всех времен The Beatles: именно там ливерпульская четверка не только успешно играла клубные концерты, но и сделала первые профессиональные записи, так что если Германия и не была родиной рока, то колыбелью ее назвать можно вполне.
Если до второй мировой войны Германия была эпицентром всех и всяческих музыкальных мод, то после войны у местной музыкальной сцены ушли два десятилетия, чтобы заново обрести лицо. До конца 1960-х годов немецкий рок был скорее калькой с английского и американского. Стилистическое своеобразие проявилось в явлении, названном краут-роком. Причем назвали его так английские журналисты, и главным проводником новой моды был знаменитый диджей BBC Джон Пил. Слово Kraut в немецком сленге означало примерно то же, что у американцев redneck — "деревенщина", а англичане употребляют это слово по отношению к немцам в тех же ситуациях, когда русские называют жителей Германии "фрицами".
Краут-рок представлял собой продолжительные произведения с акцентом на инструментальные импровизации. Рок-н-ролльный напор здесь был сведен к минимуму, как и любезный поп-радиостанциям мелодизм с европейским лицом. Краут-группы во главе с Can были далеки от того, чтобы боготворить ритм-энд-блюз и возводить на пьедесталы длинноволосых кумиров, чем и обаяли английских любителей необычного. Их стиль формировался под сильным влиянием композиторов-минималистов Джона Кейджа и Карлхайнца Штокхаузена, у которого учились Ирмин Шмидт и Хольгер Шукай из Can, а также вобрал в себя черты авангардного джаза, африканской и азиатской музыки. Эстетические убеждения Can и композитора Клауса Шульце разделяли многие группы, и краут-рокеры указали путь поиска музыкантам разных стран, жанров и поколений, вплоть до Stereolab и Radiohead.
Главным музыкальным инструментом краут-рока была студия звукозаписи. Виртуозное владение всевозможными студийными новшествами, сложными синтезаторами и электронными приспособлениями было важнее виртуозной игры на инструментах, которым так кичились другие властители умов начала 1970-х из арт- или прогрессив-роковых групп. Это интеллектуальное новаторство краут-рока вполне соответствует фантастической концепции господина Нестерова: золотые головы, и музыка их тоже вся от головы.
Из краут-рока выросли изобретатели техно и синти-попа квартет Kraftwerk и группа Tangerine Dream, те немецкие коллективы, которые фактически создали язык современной электронной музыки. Ведь прежде чем записать исторический альбом "Autobahn" (1974), Kraftwerk выпустили три краут-роковых диска, а Tangerine Dream до того, как уйти в эксперименты на поле чистого электронного эмбиента, мешали краут-рок и психоделику в альбоме "Electronic Meditation" (1967). Стоит отметить, что создатель Tangerine Dream Эдгар Фрезе был по первой профессии скульптором и среди прочего учился у Сальвадора Дали. Что отчасти подтверждает теорию Олега Нестерова: уж если рок и мог родиться в Германии, то только в головах людей, оперирующих визуальными образами. Недаром вокруг немецкой танцевальной электроники сложилась особая культура, включавшая в себя традицию таких эффектных шоу, как лав-парады. Впрочем, создатели Kraftwerk Флориан Шнайдер и Ральф Хюттер познакомились все же за консерваторской партой.
Фактически краут-роком и электроникой Kraftwerk истинное новаторство немцев в современной популярной музыке ограничивается. Все остальные яркие явления немецкой сцены — развитые и доведенные до абсолюта достижения англичан и американцев. Однако при этом Германия дала популярной музыке действительно оригинальные идеи, не основанные на национальной музыкальной традиции, как французский шансон, но не лишенные какого-либо местного своеобразия, как то, что в большом количестве экспортировали шведы.
Одной из ключевых фигур в немецких звуковых лабораториях был Конрад "Конни" Планк, чья карьера началась за звукорежиссерским пультом Марлен Дитрих в 1960-е. В частности, на его плечах лежала ответственность за первые четыре альбома Kraftwerk, а также за альбомы проекта Moebius & Plank, сильно повлиявшего на жанр, впоследствии названный техно. На своих записях он создавал "звуковые ландшафты", но в то же время не боялся резких, натуральных звуков, что шло вразрез со студийными стандартами 1970-х. Технологии многоканальной записи и электронной обработки звука, которые в 1980-е годы встали на поток, были разработаны "Конни" Планком. Продюсер создал звук многих образцовых краут-групп, но краут-роковым аскетом не был: первый альбом Scorpions "Lonesome Crow", выдержанный в типично хард-роковом ключе, тоже его рук дело.
Под сильным влиянием "Конни" Планка находились Дэвид Боуи и Игги Поп, искавшие в конце 1970-х источники вдохновения в Берлине. Результатом стала "берлинская трилогия" Дэвида Боуи (альбомы "Low", "Heroes" и "Lodger") и классические диски Игги Попа "The Idiot" и "Lust For Life". Вместе с альбомами Neu! в конце 1970-х--начале 1980-х эти записи стимулировали развитие в Британии нового стиля нью-вейв и среди прочего повлияли на звук Talking Heads и U2. Звук своих альбомов "Конни" Планку доверяли и Нина Хаген, и Eurythmics, и даже итальянская рок-звезда Джанна Наннини. После смерти "Конни" Планка в 1987 году его кельнская студия функционировала еще 20 лет, и среди прочего там успели записаться важнейшие персонажи немецкой сцены — Einsturzende Neubauten.
Группа Einsturzende Neubauten ("Саморазрушающиеся новостройки") начинала в 1980 году как коллектив воинствующих дилетантов от музыки. Все профессиональные способы звукоизвлечения были чужды группе под предводительством берлинца Бликсы Баргельда. Их больше интриговала музыка, созданная при помощи стальных листов, электродрелей, отбойных молотков, бетономешалок, горящего масла, камней, песка или шуршащего пенопласта, что продолжало изыскания изобретателей стиля индастриал — англичан Throbbing Gristle и Cabaret Voltaire и американца Бойда Райса. Скандальную славу Einsturzende Neubauten принесли даже не столько экстравагантные перформансы, сколько история с названием: вскоре после выхода их первой пластинки обрушилось новое здание берлинского Kongresshalle.
В 1983 году Ник Кейв пригласил Бликсу Баргельда присоединиться к своей группе The Bad Seeds и из-за этого даже переехал вместе с ней в Берлин. Einsturzende Neubauten не распались, артист "жил на два дома", но в музыке его родной группы становилось все больше мелодии и вокала Бликсы, который, как выяснилось, может наводить ужас не хуже лязгающего железа. В новом веке новостройки стали рушиться совсем тихо, уступив право греметь на стадионах коммерческой волне индастриала во главе с Rammstein.
Rammstein относятся к новой волне немецких рок-групп, которую принято называть Neue Deutsche Harte ("новая немецкая тяжесть"). Вместе с ними на этом поле работают хорошо известные в России OOMPH!, Die Krupps, Tanzwut, Megaherz и KMFDM. Такие коллективы играют примерно одинаковую в стилистическом плане музыку — агрессивный рок с простыми партиями электрогитар. Случай Rammstein — наиболее чистая и совершенная версия стиля. Ритм позаимствован у техно, вагнеровские интонации тяжелых гитар роднят группу с немецким металлом, техногенная эстетика декораций, а также светового и пиротехнического шоу — с индастриалом Einsturzende Neubauten. Общее впечатление усиливается за счет культивируемой Rammstein тоталитарной эстетики, выраженной, в частности, в особой певческо-ораторской манере вокалиста Тилля Линдеманна, поющего почти исключительно на родном языке, и в ряде видеоработ группы. Так, клип на песню "Stripped" (кавер-версия композиции Depeche Mode) был целиком составлен из кадров "Олимпии" Лени Рифеншталь.
Споры о том, связана ли группа Rammstein с движением "бритоголовых", в России не утихают до сих пор. В 2002 году, в период проведения Международных спортивных юношеских игр, концерт группы на Тушинском аэродроме был отменен. Префектура Северо-Западного округа не рекомендовала его проведение, потому что коллектив "пользуется популярностью у групп неформальной молодежи, в том числе и скинхедов, что потребует большого количества милиции и войск для обеспечения безопасности". Несмотря на то, что музыканты Rammstein неоднократно опровергали обвинения в симпатиях к нацизму, пресса продолжала культивировать имидж "воинственных тевтонцев".
Среди важнейших имен немецкого рока — любимец Антона Корбайна актер и музыкант Херберт Гренемайер, рокер-социалист Удо Линденберг, среди поклонников которого Алла Пугачева, первая леди мирового панк-движения Нина Хаген, авторы бессмертного синти-рокового хита "Da Da Da" Trio и исполнительница шлягера "99 Luftballons" Нена. Слава немецких панков Die Arzte и Die Toten Hosen и инди-рокеров The Notwist так же простирается далеко за границы Германии.
Впрочем, большинство немецких рок-исполнителей в нашей стране известны лишь немногим ценителям. Зато есть ряд групп, которые у нас имеют поистине широкую популярность. В памяти многих бывших советских граждан до сих пор остались ветераны восточногерманской рок-сцены Karat и Puhdys, в основном по той причине, что их записи были доступны в СССР. Они и формировали представление советских школьников о том, что такое рок-звук как таковой. И как тут не вспомнить "прожектор перестройки" группу Scorpions, игравшую прямолинейный хард-рок, в который была добавлена характерная сладость, свойственная немецкой поп-музыке. Сегодня самая популярная в России немецкая группа Tokio Hotel — дизайнерский проект из крашеных мальчико-девочек с глазами на мокром месте и гитарами, представляющий лучшие достижения субкультуры эмо. Но, как и в случае со Scorpions, отвечавших "за всю Германию" в 1980-е, Tokio Hotel — далеко не самое главное, важное и актуальное, что есть в немецком роке 2000-х.