Странные дома иностранные
концепты
Чтобы все было как у людей и не хуже, чем у соседа — это наша российская ментальность. А вот западный человек стремится превратить свой дом в оплот индивидуальности, отчего жилище порой принимает формы совершенно удивительные.
Ощущать свою неповторимость свойственно каждому. А некоторые в качестве доказательства своей уникальности предъявляют миру собственный дом — удивительный и непохожий на другие.
Самый простой способ сделать дом не таким, как все — это перевернуть его вверх тормашками. Именно так поступил польский бизнесмен и филантроп Даниэль Чапиевский. Осенью прошлого года в деревне Шимбарк на севере Польши выстроилась очередь желающих посетить новостройку. По словам хозяина, его дом-перевертыш не просто чудачество, а итог размышлений об ушедшей коммунистической эпохе, выраженный посредством архитектуры. Без всякой политической подоплеки опрокинул свое заведение и хозяин придорожного кафе в Японии. Кафе называется "Сакаса-рэсуто", что означает отдых вверх тормашками. Дом о трех этажах покоится на одной половине двускатной кровли, а в другой ее половине прорублена входная дверь, козырьком которой служит дымовая труба.
Еще одной вдохновляющей идеей нередко служит образ предмета, который занимает главное место в жизни владельца. Простор тут большой — есть дома-башмаки, дома-саксофоны, дома-бинокли. А в Корее, например, недавно построено здание в виде унитаза площадью 419 метров. Дизайнером выступил основатель World Toilet Association Сим Дже-Дак. Свою постройку он собирается сдавать в аренду, доходы от которой предназначены на строительство "удобств" для тех 2 млрд людей на планете, которые пока обходятся без оных. Особенно много "предметной" архитектуры в США, где и в корпоративном домостроении торжествует девиз "почему бы нет?", провозглашенный основоположником постмодернизма Робертом Вентури. При одном взгляде на штаб-квартиру компании Longaberger становится понятно, что фирма веников не вяжет, а производит корзины ручного плетения. Семиэтажная офисная "корзина", в которой трудятся 500 служащих, находится в штате Огайо недалеко от Коламбуса. Среди примеров подобной пиар-архитектуры — одна из ранних работ Фрэнка Гери. Здание рекламной компании в городе Венис, штат Калифорния, построено в виде огромного бетонного бинокля, между двумя окулярами которого устроен въезд в подземный паркинг.
Позднее Гери развил собственные принципы аттрактивной архитектуры, добиваясь необычного эффекта не за счет предметного сходства, а за счет кривизны линий и деформированности объемов. Одна из самых известных "кривых" построек архитектора — офисное здание в Праге, напоминающее танцующую парочку, которое горожане окрестили "Джинджер и Фред". Так называется фильм Федерико Феллини о знаменитом в середине прошлого века танцевальном дуэте Джинджер Роджерс и Фреда Астера.
Еще более "кривой" и "деформированный" дом украшает одну из улиц польского города Сопота. Эскизный проект без единой прямой линии придумали и нарисовали художники Ян Шансер и Пьер Дальберг. Таким образом, Шансер, известный иллюстратор детской литературы, сумел оживить свои рисунки к старинной английской песенке про скрюченный домишко.
Беспроигрышный путь создать нечто оригинальное — подсмотреть у природы. Венгерский архитектор Антти Ловаг строит на Лазурном побережье дома похожие на диковинных морских обитателей. Их насчитывается уже более десятка. Конструкция представляет собой распластавшийся по земле объем с многочисленными шарообразными вздутиями, которые венчают выпуклые иллюминаторы, похожие на пузыри. Изнутри такой bubble house — жилье новой, а точнее хорошо забытой старой типологии, поскольку автор считает, что люди должны вернуться в естественную для себя среду обитания — пещеру. Первым "пещерным" человеком стал патриарх французской моды Пьер Карден. Ему принадлежит Palace Bulles, построенный Ловагом в живописном уединенном месте близ Туретт-сюр-Лу. "Круг — мой символ, а сфера олицетворяет устройство вселенной и материнского лона",— говорит Карден. Поэтому для дома своей мечты он выбрал творение архитектора, который, так же как и он, считает, что угловатые формы не соответствуют потребностям человека.