Тема ядерной безопасности и ядерной контрабанды сегодня занимает ведущее место в западных средствах массовой информации. Начало кампании, в ходе которой чаще всего упоминается "бывший СССР", было положено скандалом вокруг контрабанды плутония-239 в ФРГ. Немцы обвинили во всем Россию. Российские компетентные органы отпирались, выдвигая вполне бесспорный тезис, что "абсолютно точно ничего доказать нельзя". Проблема, однако, есть — и глобальная. Россия и Германия уже заявили о готовности ее решать совместно: по итогам завершившегося на днях визита в Москву министра в ведомстве канцлера ФРГ Бернда Шмидбауэра и его переговоров с директором Федеральной службы контрразведки России Сергеем Степашиным подписан соответствующий меморандум. Проблема незаконного оборота ядерных материалов, скорее всего, будет обсуждена и в ходе визита в ФРГ Бориса Ельцина 30-31 августа. Ситуацию анализирует ГЕОРГИЙ БОВТ.
Новый российско-германский пакт будет антиядерным
В меморандуме согласованы методы взаимодействия спецслужб двух стран в борьбе против международного терроризма и незаконной торговли ядерными материалами. Скоро (в сентябре-октябре) на этот счет будет заключено специальное соглашение. Для координации действий в каждой из стран откроются специальные представительства. Но усилий двух государств мало, а потому ФРГ и Россия выступили инициаторами многостороннего сотрудничества в борьбе с незаконным международным оборотом ядерных материалов и создания системы "взаимного информирования о подобных инцидентах". Намечены меры укрепления пограничного контроля. Результаты анализов конфискованного материала на содержание радиоизотопов должны сообщаться другой стороне.
В Германии стали раздаваться голоса и в пользу другой инициативы — напрямую Россию не затрагивающей, но способной повысить высоту заборов в Западной Европе (особенно там, где она граничит с Восточной) — о пересмотре Шенгенского пакта об отмене пограничного контроля между странами ЕС. Возможно, вопрос будет поднят 10 сентября главой МИД ФРГ Клаусом Кинкелем на совещании с коллегами из ЕС.
Черный рынок плутония работает без выходных
Нынешний скандал с утечкой ядерных материалов был начат с подачи Германии — после серии арестов "ядерных контрабандистов". Чаще всего в качестве источника происхождения этого товара называют Россию. Однако, как заявила вчера министр энергетики США Хейзел О`Лири, эксперты США, анализировавшие те же материалы, не спешат с выводами. Правда, атомное агентство ЕС — Евроатом, по итогам анализа, проведенного в Карлсрюэ, заявило, что значительная часть ядерной контрабанды имеет источником происхождения Россию, конкретно Челябинск и Арзамас-16.
На территории бывшего СССР плутоний производят только в России. По оценкам западных экспертов, российский запас плутония-239 составляет около 200 тонн, из них 165 — в боеголовках или на военных складах. Для создания бомбы вроде той, что уничтожила Нагасаки, необходимо максимум 6-8 кг плутония-239 (при чистоте более 87-90%, а именно такой и пытались ввезти в ФРГ). Для заражения целого города достаточно нескольких граммов обогащенного плутония — сверхтоксичного материала. Он не растворяется в воде, но его соли растворимы и токсичны в сверхмалых дозах. Глубина проникновения радиоактивного излучения плутония невелика. Поэтому это вещество, упакованное в небольшой пластиковый контейнер, можно перевозить без защитного костюма — в кейсе или даже в кармане. Что, кстати, и делают контрабандисты.
По данным МАГАТЭ, большая часть российского обогащенного урана и плутония (исключая боеголовки) хранится в Омске, Челябинске и Красноярске; небольшие порции могут быть рассеяны по лабораториям. Производительность России оценивают примерно в 1 т ежегодно. Производство сосредоточено в Челябинске, Томске-7 и Красноярске. Известно, что во всех трех центрах были, как говорится, проблемы, связанные с утечкой радиоактивных материалов. В западной прессе фигурировал и Арзамас-16 как источник контрабандного урана (вчера Ъ сообщил о попытке хищения урана-238 в Арзамасе). На днях министр энергетики США О`Лири заявила, что наибольшую обеспокоенность Америки с точки зрения безопасности вызывают по крайней мере два объекта — "Маяк" (известен как Челябинск-65, там производится смесь окисей плутония и урана, используемая в гражданских реакторах; ее следы обнаружены экспертами США в контрабанде, захваченной в ФРГ) и Курчатовский институт в Москве. Выдержки из доклада о печальном состоянии системы безопасности в институте на прошлой неделе цитировало телевидение ФРГ.
Москва не раз уверяла, что система безопасности на ее ядерных объектах надежна, и что оттуда не может пропасть "ни грамма". Но после ареста на прошлой неделе в Калининграде трех контрабандистов, пытавшихся вывезти 61-килограммовый контейнер с радиоактивными материалами (они хотели выручить менее $0,5 млн) такие заявления прекратились. В то же время система учета и контроля в России, утверждают западные эксперты, кардинально отличается от принятой в мире. Эксперты минэнергетики США называют ее крайне отсталой. Россия, в частности, не использует систему MUF (Material Accounted For), учитывающую количество ядерных материалов на каждом этапе производства, транспортировки и хранения. Правда, MUF гарантирует сохранность плутония лишь на 97%. Российская же система основана в основном на физическом контроле за ядерными объектами и имеет значительную "погрешность" в установлении точных объемов запасов радиоактивных материалов.
Производство Россией плутония, точнее, прекращение этого производства (США это сделали много лет назад), сейчас составляет предмет российского-американских переговоров. Предварительное соглашение достигнуто в июне, но стороны пока не сошлись в цене: не определены размеры компенсации за энергетические потери от закрытия реакторов, а также вопрос доступа на ядерные объекты (в том числе военные). Ряд российских ответственных за переговоры лиц не без основания полагает, что по второму пункту США требуют слишком большой — и односторонней — открытости. Не исключено, что нынешняя кампания в СМИ может быть использована для давления на Россию в этом вопросе в ходе сентябрьского визита в США Бориса Ельцина. Пока же жалобы на радиоактивные утечки не мешают многим странам использовать ядерные объекты России. Например, США в Челябинске закупают плутоний-238 для своих нужд, а Финляндия отправляет в Томск отработанное ядерное топливо на переработку.
Был бы товар, а покупатель найдется
Пока официально названа лишь одна страна-покупатель — Пакистан. Берлинская полиция заявила, что у нее есть на сей счет "неопровержимые доказательства". Среди заинтересованных стран называют Северную Корею, Ирак и Ливию. Официальный Исламабад — устами премьера Беназир Бхутто — все отрицает. Впрочем, стоит напомнить, что еще в 1966 году ее отец Али Бхутто, тогда президент страны, заявил, что пакистанцы, если надо, "будут траву есть", но бомбу сделают. Очевидно, после испытания ядерного устройства Индией в 1974 году это рвение усилилось. По мнению экспертов США, ядерный центр в Кахуте производит 20-28 кг обогащенного урана в год, причем изготовлено уже более 200 кг (для бомбы первого поколения достаточно 25 кг урана-235). Плутониевые бомбы сложнее в производстве, но требуют меньше радиоактивных материалов (объемом не более апельсина). По оценкам США, у Пакистана 12 урановых бомб. Но строится завод по переработке плутония, что вроде объясняет заинтересованность Пакистана в нелегальном импорте плутония. Он также может производиться на реакторе в Карачи, выпавшем из поля зрения экспертов МАГАТЭ в конце 70-х — начале 80-х годов. Во вторник лидер оппозиции экс-премьер Наваз Шариф заявил, что у Пакистана есть бомба.
Таким образом, режим нераспространения, предусмотренный договором о нераспространении ядерного оружия, становится все менее эффективным. Прежде всего, нет адекватного ответа на два основных вызова — понижение технологического порога доступности военных ядерных программ и угрозу ядерного терроризма. Что касается России, то можно ожидать, что давление на нее усилится, дабы Москва открыла свои военные ядерные объекты для международных инспекций. Этот вопрос может стать одним из ключевых во время визита в США Ельцина и переговоров по плутониевым реакторам. Он может быть увязан и с вопросами экономическими — например, урановым экспортом из России. Однако интернационализация проблемы ядерной контрабанды может быть использована Россией в своих интересах. Стоит напомнить, как умело вела в свое время переговоры Украина, добившись (под слова о "всеобщей заинтересованности" в ее ядерной безопасности) и увеличения помощи США, и обещания содействия ЕС на закрытие Чернобыльской АЭС. Очевидно, что данная проблема, как и проблема утечки "ядерных мозгов", не может быть решена лишь политическими методами — необходимы и экономические.