Выставка новых работ Семена Файбисовича в галерее "Риджина" называется "Камбэк". Художник, стиль которого искусствоведы называли и гипнотическим реализмом, и героическим реализмом, после десятилетнего зигзага в сторону видеоарта и фотографии взялся за старое — он снова пишет масляными красками на больших холстах фотографически точные сцены будничной жизни современного города. Файбисовичу снова стало интересно вглядываться в окружающий мир, при этом самым незначительным и мимолетным сценкам он придает ощущение панической тревоги. Вернулись его герои — люди из вагонов метро и с автобусных остановок, подростки с окраин, усталые пенсионеры и просто неопознанные фрагменты человеческой массы. На выставке представлено 15 новых работ, созданных в 2007-2008 годах.
Файбисович один из самых дорогих ныне живущих российских художников. На последних лондонских торгах аукционного дома Sotheby`s произведения современного русского искусства были проданы на общую сумму £4,1 млн. Пятнадцатая часть этой суммы принадлежит картине Семена Файбисовича "Красота".
Евгений Окс в Выставочном зале Московского союза художников
Наследие Евгения Окса совсем недавно вернулось к нам почти из небытия. Он принадлежал к кругу художников, которые могли надеяться на признание только в юности, совпавшей с ранней молодостью СССР — временем политических бурь, социальной неустроенности и плодотворной неразберихи в искусстве. С середины 1930-х они уже знали, что их слава может быть только посмертной.
В 1917 году 17-летний Окс учился в Петрограде у Александра Яковлева и Василия Шухаева. Затем перебрался в Одессу, где сошелся с членами знаменитого "Клуба поэтов" — Эдуардом Багрицким, Ильей Ильфом, Юрием Олешей — и левыми художниками — Александром Глускиным, Михаилом Перуцким, Моисеем Хазановым, вместе с которыми в 1920-х годах перебрался в московский ВХУТЕМАС. Уроки европейского колоризма, виртуозно преподанные студентам бывшими "бубновыми валетами", удачно совместились с одесским темпераментом.
В 1930-х годах, когда все старались перестроиться на рельсы соцреализма, Окс писал совсем не то, что требовалось: тревожный "Красный трамвай" мчал, накренившись, по обледенелому московскому бульвару; в трагическом "Новом 1932 году" странно обрезанное пространство создавало ощущение края, а то и конца света; гармоничные сочетания серых и розовых тонов "Розового забора" не скрывали меланхолии индустриальной сценки на городских задворках. Лучшим в творчестве Окса стали портреты московских переулков: динамичный "Мерзляковский" с энергичным изгибом пространства, "Скатертный" с его убаюкивающей атмосферой московской несуровой зимы, "Большой Ржевский", на котором чуть пряничная Москва становится городом-побратимом прозрачного Парижа Мориса Утрилло.
Подмосковные этюды 1940-1950-х годов не похожи на раннее творчество Окса, но так же аполитичны и безыдейны: жемчужные тона древесных стволов и приглушенную зелень листвы сверху донизу обволакивает небесная голубизна. Переливающаяся живописная поверхность вызывает у зрителя ощущение гармонии, беззаботного счастья, которое можно испытать только от чистой совести, избытка здоровья или хорошей живописи.