The Washington Post
Сотрудничество по закону об этике развалилось за неделю.
Через год после прихода в сенат Барак Обама обратился к Джону Маккейну с предложением о совместной работе над законопроектом о лоббировании и этике. Республиканец от штата Аризона, проведший четыре срока в сенате, быстро разглядел в Обаме, который моложе его на 25 лет, старательного ученика, способного помочь ему изменить пути ведения дел на Капитолийском холме.
Но то, что началось как многообещающее сотрудничество, развалилось уже через неделю. Отношения между ними разрушились под градом взаимных обвинений в письмах, которыми они обменивались. Обама сомневался в том, что Маккейн не солидаризировался с боссами республиканцев; Маккейн обвинял Обаму в "типичной риторике" и "преследовании собственных и партийных интересов", считая его новичком, желающим заслужить доверие лидеров партии. "Будьте уверены, что больше я такой ошибки не совершу",— писал Маккейн Обаме 6 февраля 2006 года.
И вот, спустя два года, когда Маккейн и Обама могут оказаться лицом к лицу в борьбе за президентское кресло, та история с законопроектом об этике, ограничивавшим деятельность лоббистов, может, как в зеркале, отразить осеннюю предвыборную кампанию.
Сторонники Маккейна рассматривают ее как признак того, что Обама умеет говорить о великих идеях и устремлениях, но совершенно не способен добиваться результата. Сторонники Обамы представляют ее как типичный пример того, как новичку удалось примирить стороны, сохранить лицо, засучив рукава решить проблему и добиться принятия закона в августе 2007 года.
"Обама слишком много о себе думал, это и сделало проведение законопроекта таким трудным",— говорит бывший сенатор и сторонник Маккейна Трент Лотт.
"Сенатор Обама имеет полное право подчеркивать свою роль в принятии закона",— говорит сенатор Рассел Фейнголд, сторонник Обамы, который часто работал с Маккейном по вопросу закона об этике.
Официально в штабах обоих кандидатов стараются принизить значение тогдашнего сотрудничества, говоря, что конкуренты относятся друг к другу сердечно и утверждают, что они так и не смогли работать вместе из-за проблем со временем и занятостью в разных комитетах. Но есть все основания полагать, что после того сотрудничества оба кандидата затаили сомнения в искренности друг друга, что особенно контрастирует с рабочими отношениями, установившимися за десять лет у Маккейна с Хиллари Родэм Клинтон.
В январе 2006 года Маккейн и Обама казались естественными союзниками. Деятельность Джека Абрамоффа, недавно признавшего себя виновным в подкупе конгрессменов, вскрылась во многом благодаря деятельности комитета, который возглавлял Маккейн. Обама много потрудился, чтобы заслужить имидж реформатора, возглавив борьбу за изменение этических норм для сената штата Иллинойс. А после съезда демократов в 2004 году, который и принес ему популярность, он начал много летать по стране, участвуя в предвыборных мероприятиях коллег-демократов. Летал он на корпоративных самолетах и оплачивал только стоимость билета первого класса. Поняв недостатки ситуации, когда корпорациям позволено оказывать некоторые услуги политикам, он в одностороннем порядке прекратил такую практику примерно в то самое время, когда Маккейн, тоже часто летавший на корпоративных самолетах, тоже отказался от них. Это было еще до того, как сенат вовсе запретил такую практику для всех.
Когда Обама обратился к Маккейну с предложением работать вместе, тот вспомнил свои первые дни в конгрессе, когда его под свое крыло взял демократ Морис Эделл.
Маккейн лично пригласил Обаму на двухпартийную встречу сенаторов в феврале 2006 года. Демократы говорят, что встреча прошла хорошо, не было никаких признаков враждебности, но некоторые республиканцы заявляют, что Обама выступил с грандиозной речью о культуре коррупции, но не проявил никакого желания вдаваться в детали законопроекта.
Обама позже вспоминал, что Маккейн "несколько раз" благодарил его за то, что тот пришел на встречу, и дал обещание работать с новичком.
Но на следующий день ветеран-аризонец потерял веру в Обаму. Обама написал письмо, быстро попавшее в прессу, в котором предположил, что Маккейн, уже тогда рассматривавший возможность участия в президентских выборах, "высказал интерес" к созданию специальной группы по изучению вопроса. Однако, как говорил Обама, "более эффективным и своевременным" было бы быстрое продвижение законопроекта через сенатские комитеты. Маккейн письменно ответил на то, что посчитал сомнением новичка в искренности своей приверженности реформам. Письмо начиналось со слов: "Я должен извиниться за то, что посчитал ваши уверения, сделанные приватно... искренними".
Через пару часов Обама ответил еще одним письмом, в котором назвал слова Маккейна "достойными сожаления", поскольку тот "усомнился в искренности" Обамы.
Сторонники Обамы считают, что его поведение показывает, как он, не имевший тогда общенародного признания, не испугался ответить на удар такого ветерана, как Маккейн, и что он сделал это, не опустившись до того злобного тона, в котором было выдержано письмо Маккейна. "Позвольте мне уверить вас в том, что меня не интересуют банальная узкопартийная риторика или поведение",— написал Обама Маккейну.
Через два дня оба сенатора встретились, чтобы выступить по предложениям о реформе в комитете Трента Лотта. Обама, очевидно, постарался снять накал. Он начал свое выступление с благодарности своему "новому другу по переписке Джону Маккейну" за его усилия по введению законодательства об этике. Комитет зашелся от смеха.
В конце концов Обаме и Маккейну пришлось смириться с тем, что Лотт и лидеры обеих партий договорились о менее жестком пакете законодательства по этике. Закон был принят 29 марта 2006 года сенатом 90 голосами против 8. Обама и Маккейн, выступавшие за более жесткое законодательство, запрещающее использование корпоративных самолетов и требовавшее обязательного раскрытия лоббистами всех взносов от своих клиентов, были среди тех, кто голосовал против.
Билль умер из-за споров между палатой представителей и сенатом. После выборов 2006 года республиканцы потеряли большинство в сенате. К середине января 2007 года 96 голосами против 2 сенат принял более жесткий законопроект, который учитывал почти все предложения Обамы и Маккейна. Летом обе палаты приняли этот закон. В своей речи в сенате 2 августа Обама отметил, что он и сенатор Фейнголд много поработали, чтобы сделать законопроект более жестким, и лишь мельком похвалил Маккейна. "В прошлом году я, сенатор Фейнголд и сенатор Маккейн голосовали против закона, поскольку считали, что он должен быть строже. Поэтому в январе я вместе с сенатором Фейнголдом вернулся к этому вопросу, и мы установили высокую планку реформ. Я рад сообщить, что нынешний законопроект очень близок к тому, что мы предлагали".
Маккейн выступил против окончательной версии законопроекта, поскольку в нем не были зафиксированы жесткие меры по предотвращению появления в законодательстве положений по финансированию заказных проектов.