Событием теленедели стал показ по телевидению "Неба над Берлином" — наверное, самого знаменитого фильма Вима Вендерса и одного из самых репрезентативных в европейском кино. Если он еще не стал глянцево-хрестоматийной классикой, то потому лишь, что привыкнуть к топографии и топонимике единого Берлина мы еще не успели — так же как к академическому статусу Вима Вендерса, возглавляющего ныне Европейскую киноакадемию.
Вим Вендерс всегда любил города, утверждал, что у каждого из них свой характер, что асфальтовые джунгли и городские пустыри столь же наполнены поэзией, как прерии и пустыни. Характер Берлина определяла Стена, именно она до предела обостряла ощущение города, каким увидели его ангелы Вендерса: пристанище мрачноватых домов, железнодорожных путей, виадуков. Люди обходили Стену по воде, по воздуху, ломали ноги, лезли на проволоку, пролетали под шлагбаумом в специально сконструированных автомобилях.
Всего этого нет в фильме Вендерса, зато в нем есть гениальное открытие — ангелы, свободно парящие над Стеной. Решение столь наивное и простое, что не пришло бы в голову никому, кроме Вендерса. Витающие над полками синематеки бессмертные ангелы кинематографа поведали Вендерсу, как однажды Бог послал их в Берлин и велел подготовить рапорт о том, что происходит в этом городе. Время от времени кто-то из них, тронутый людскими горестями и страстями, отказывался от бессмертия и становился человеком. Такова участь Дамиэля — ангела, влюбившегося в циркачку.
Вендерс делал современную городскую сказку, но он как никто знал, что кино материально и не терпит доморощенной мистики. Поэтому он преподнес сказку как документальный репортаж, словно бы снятый одним из ангелов, которого снабдили кинокамерой. В роли этого ангела выступил французский оператор Анри Алекан. Ему принадлежит идея сделать фильм черно-белым и снять ключевые сцены с высоты птичьего полета. Картина так и начинается — на колоннах и башнях кирх мы видим маленькие человеческие фигурки. Это ангелы обозревают город, но у них уже нет крыльев и через мгновение они должны раствориться в людских толпах. И в дальнейшем, даже в крупных планах, присутствует взгляд немного сверху — как выразился Вендерс, "такова ангельская перспектива".
"Небо над Берлином" отличает не только присущая лучшим фильмам Вендерса теплота и человечность, но и мало свойственный ему обычно юмор. Рапорты, которые сочиняют ангелы, выдержаны в стиле полицейских протоколов и газетной хроники. Ангелы напряженно вслушиваются в то, что читают студенты в хранилище людской мудрости — Национальной библиотеке, но с особым интересом склоняются над партитурой "Конец света". Остроумен и костюм циркачки, снабженный бутафорскими крыльями — образ псевдо-ангела площадной балаганной культуры.
Гости Берлинского фестиваля шутили: Стена разделяет черно-белое и цветное кино. У Вендерса черно-белый мир превращается в цветной в тот момент, когда Даниэль становится падшим ангелом. Изысканная стерильность кадра сменяется пестротой дансинга и циркового балагана. Возвышенные "ангельские" монологи, написанные Петером Хандке и стилизованные под Рильке, уступают место грубой фонограмме пестрого берлинского шума.
Странным образом эта эстетическая метаморфоза напоминает ту, что случилась в реальной жизни с Берлином — вскоре после появления вендерсовской картины. Западный Берлин был городом искусства и богемы, городом без пролетариата. Здесь было много необычных, "странных" людей: они приезжали сюда из западногерманской провинции, спасаясь от армейской службы, пуританизма и бюргерской скуки. Когда в свое время кто-то с чувством сказал Отару Иоселиани: "Какой ужас — эта Стена", Отар ответил: "Что ты. Это счастье, что она существует. Иначе сюда такое хлынет". И хлынуло. Эйфория прошла, и люди, на миг ощутившие себя ангелами, привычно пересекают границу. Но взамен разрушенной Стены появляются другие стены. Об этом — новейший фильм Вендерса "Так далеко, так близко", вторая часть "Неба над Берлином". Первая часть кончается тем, что Дамиэль остается со своей циркачкой, а вот его напарник Кассиэль, сохранивший свой неземной статус, одиноко сидит на плече золотого Ангела Победы. "Продолжение следует" — объявлено в финальных титрах. И оно последовало — через семь лет.
Эти годы принесли резкие перемены не только в политику и географию, но также в частную жизнь многих людей. В том числе в жизнь самого Вендерса. В "Небе над Берлином" он впервые снял Сольвейг Домартин, ставшую его женой. Когда Сольвейг разучивала цирковой номер и сорвалась с большой высоты, Вендерс проявил удивительное самообладание, заставив ее моментально подняться и повторить упражнение. Он спас ее тогда от психического шока, но не смог удержать. Красивая неразлучная пара распалась под влиянием творческих неудач (фильм "До самого края света") и, говорят, пристрастия Сольвейг к алкоголю. На каннской премьере "Так далеко, так близко" она поднималась на знаменитую лестницу, но лишь в качестве участницы фильма. Вендерс же держал за руку новую жену. Круто изменились и судьбы других участников — от "ангела-хранителя семейного очага" Настасьи Кински (бежавшей от мужа с двумя детьми) до Михаила Горбачева. А еще один персонаж второй части — галерист Натан Федоровский — покончил с собой. Стоит ли удивляться, что и герои Вендерса претерпели жизненную метаморфозу? Дамиэль окончательно обжился на земле и открыл пиццерию "Каза дель Анжело". А Кассиэль, конечно же, тоже не удержался перед соблазном стать человеком.
Вендерс верит в этику кино, которое способно поддерживать и освещать жизнь. В это верят персонажи, созданные воображением режиссера. Они предпочитают земной мир небесному, любовь бессмертию и примитивное кинематографическое — совершенному ангельскому зрению. В отличие от Иоселиани, они предпочитают искусственной выгородке западноберлинского острова свободы единый, эклектичный, небезопасный и полный конфликтов Берлин.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ