Проект архитектура
В Перми прошел конкурс на проектирование художественного музея. Он окончился сенсацией — первое место занял молодой российский архитектор Борис Бернаскони, а мировая звезда архитектуры Заха Хадид — только третье. Это все равно, как если бы вдруг Россия выиграла чемпионат мира по футболу, причем силами игроков, о которых раньше знали только профессионалы. Проект-победитель стоило бы реализовать хотя бы ради утверждения этого национального триумфа, считает ГРИГОРИЙ Ъ-РЕВЗИН.
Конкурс на Пермский художественный музей устраивал по заказу Пермского края Центр современной архитектуры Ирины Коробьиной. Первый этап конкурса был открытым, сейчас подведены итоги второго, закрытого этапа. Благодаря ли связям госпожи Коробьиной или удачной конъюнктуре (у западных архитекторов мало работы), а скорее и тому и другому вместе, конкурс получился очень громким. Заявки на участие подали 320 архитектурных бюро из 50 стран мира, в том числе и звезды. В жюри вошли мировые авторитеты — Арата Исодзаки, самый главный архитектор Японии, швейцарец Петер Цумптор, на мой скромный взгляд, лучший из ныне живущих западных мастеров, и Петер Нойвер, директор музея МАК в Вене, один из главных заводил европейской художественной сцены последних двух десятилетий. Во второй тур прошли из западных звезд группа "Асимптота" (во главе с Ханни Рашид) из Нью-Йорка, Кооп Химмельблау (во главе в Вольфгангом Приксом) из Вены, Эрик Оуэн Мосс из Лос-Анджелеса, Ханс Холляйн из Вены, группа НОКС (во главе с Ларсом Спойбруком) из Амстердама, Одиль Дек из Парижа и притцкеровская лауреатка Заха Хадид, а из российских звезд — Александр Бродский, Тотан Кузембаев и Владимир Плоткин.
И вот подведены итоги второго тура. Результат поразительный. Первое место разделили российский архитектор Борис Бернаскони и малоизвестный швейцарский архитектор Валерио Ольджиати. Заха Хадид получила третье место. Сенсация усиливается тем, что, во-первых, Борису Бернаскони 31 год, для архитектора возраст совсем юный, и о нем даже трудно сказать что-то определенное, кроме того, что он окончил Московский архитектурный институт (класс Михаила Белова) и очень успешно выступал в последние годы в разных выставочных акциях Москвы. Многие, в том числе и близорукий автор настоящей статьи, вообще поражались тому, как смог попасть во второй тур архитектор без опыта строительства. А во-вторых, проект второго победителя, Валерио Ольджиати, очень странный, это как бы семидесятнический райком с характерными бетонными орнаментами, только поставленный на одну ногу на манер торшера. Вероятность его реализации нулевая, поэтому, несмотря на то что голоса жюри разделились поровну, у конкурса, по сути, один победитель — Борис Бернаскони.
Собственно, на этом можно было бы закончить статью, предложив читателю поаплодировать победе Бориса Бернаскони. Но есть некоторые сложности, о которых я все же считаю нужным сказать. Во-первых, сам конкурс. Губернатор Пермского края Олег Чиркунов и сенатор от Пермского края, глава фонда "Русский авангард" Сергей Гордеев собирались сделать из Пермского художественного музея второй Бильбао — мировой аттракцион, созданный по проекту западной звезды. Сергей Гордеев даже привозил в Пермский край главу Фонда Гуггенхайма Томаса Кренца. Однако же, как выяснилось, и Петер Цумптор, и Петер Нойвер оказались жесткими противниками политики Фонда Гуггенхайма вообще, оба представляют позицию европейских интеллектуалов, видящих в действиях американского музея тенденцию коммерциализации и профанации культуры. В результате жюри и заказчики конкурса оказались на разных позициях. Но мой взгляд, интересы заказчика все же требуют некоторого уважения, иначе ничего не построишь. То, что Борис Бернаскони победил мировую архитектурную элиту,— факт, исполненный радостных заветов. Но подтянуть под имя Бернаскони потоки туристов в Пермь трудно. Хотя, честно сказать, я думаю, поток в Пермь не хлынул бы даже под Заху Хадид.
Во-вторых, его проект достаточно проблематичен. Это большая стеклянная коробка, отчасти напоминающая по абрису Центральный дом художника в Москве, только внутри него пропущена железная дорога. Причем это ветка Транссиба. А в Пермском музее есть пермская деревянная скульптура — это художественные памятники мирового класса. Собственно, под них и строится новый музей. В идее пустить Транссиб через залы с пермской деревянной скульптурой есть что-то экзотическое. Так сложились условия конкурса, что площадка для музея прямо у железнодорожных путей, и то, что предложил Борис Бернаскони, очень логично в данной ситуации. Но в Сибири вообще-то много места, можно найти другую площадку.
По нашим нормам музейное здание нельзя совмещать ни с какой другой основной функцией (только вспомогательные), а уж с вокзалом и подавно — Министерство культуры никогда не согласует такое решение, да и вы бы не согласовали. Транссиб — это вам не метро под Лувром, это товарные составы с углем, от них земля содрогается. Борис Бернаскони считает, что нормы можно менять, а магистраль можно переложить. Что ж, Пермскому краю в таком случае предстоят или серьезные административные, или хозяйственные хлопоты.
В-третьих, конкурсное жюри поступило, на мой взгляд, безответственно. Оно было крайне честным и щепетильным, не шло ни на какие компромиссы и в результате предъявило сразу двух победителей с одинаковым количеством голосов, а переголосовывать оно сочло неэтичным. С точки зрения профессиональной этики вопросов нет. Но в результате решение оставлено на заказчика. Ему предоставляется выбор — или никому не известный швейцарец с каким-то райкомом-торшером, или молодой парень без всякого опыта строительства, который предлагает переложить Транссиб.
Союз архитекторов России, Академия архитектуры, вообще все наши архитектурные организации постоянно твердят о необходимости широкого внедрения архитектурных конкурсов. Все они присутствовали в жюри, но в итоге приняли решение, от которого можно только руками развести. Что делать, непонятно. Ситуация на самом деле может быть разрешена только вмешательством извне. Либо мы сейчас на федеральном уровне решим, что Борис Бернаскони — надежда России и эту фантастическую победу надо поддерживать любыми средствами, потому что тут правда есть чем гордиться. Либо пермский конкурс окончится пшиком. Не хотелось бы.