Двухдневный визит главы ВС Абхазии Владислава Ардзинбы в Татарстан завершился вчера подписанием пакета двусторонних соглашений. И если документы, регламентирующие хозяйственные контакты Татарстана и Абхазии, вполне вписываются в уже сложившуюся в СНГ практику установления экономических отношений, то договор о дружбе и сотрудничестве между ними явно вызовет недоумение. Особенно в Тбилиси. Ведь существование договора означает, что Абхазии все-таки удалось заявить о себе как субъекте международного права (хотя бы и в рамках Содружества). А это значительно меняет всю ситуацию в грузино-абхазском конфликте.
Первые признаки установления особо теплых отношений между субтропическим Сухуми и континентально-прохладной Казанью наметились еще несколько месяцев назад. Тогда первые реальные успехи посредничества Москвы в грузино-абхазском конфликте отвлекли внимание многих экспертов от нескольких кратких поездок Владислава Ардзинбы и абхазского премьера Сократа Джинджолия по республикам СНГ и России. Именно тогда ими были достигнуты первые договоренности о поставках Татарстаном в Абхазию горюче-смазочных материалов и нескольких "КамАЗов". В качестве гуманитарной помощи.
Подписанные же вчера документы выводят отношения между Татарстаном и Абхазией на качественно новый уровень. И не только в области экономической. В обмен на промышленную продукцию — прежде всего нефть и продукты ее переработки — Казань получит возможность не только использовать абхазские здравницы, но и строить свои собственные. А это значит, что Казань отныне не будет намертво привязана к Крыму и российскому черноморскому побережью, и, следовательно, у нее появляется дополнительная свобода для экономических и политических маневров в отношениях с Москвой и Киевом. Сухуми в свою очередь получает не только заинтересованного и надежного хозяйственного партнера.
Имея в активе договор с Татарстаном Абхазия сможет более решительно добиваться от Грузии (и не только нее) своего признания в качестве субъекта международного права. И Минтимер Шаймиев, ставя подпись под договором о дружбе и сотрудничестве, это прекрасно понимал. Иначе чем объяснить то, что еще задолго до подписания договора татарские официальные лица, начиная от советников президента и заканчивая им самим, начали активную обработку грузинского руководства. Тбилиси внушалось, что как сам факт подписания договора с Абхазией, так и его положения не дают оснований говорить о вмешательстве Казани в грузино-абхазский конфликт. "Мы работаем прежде всего с хозяйственным субъектом и не намерены становиться еще одной стороной в разрешении конфликта", — говорят в Казани. И просят Тбилиси "правильно" их понять.
Вероятно, чисто хозяйственные договоренности будут правильно истолкованы в Тбилиси: как никак, а грузинские беженцы рано или поздно вернутся в Абхазию, и им нужно будет где-то работать. Хотя бы в тех же татарских санаториях. Но обещания воздерживаться от нанесения политического, экономического или какой-либо иного ущерба, данные друг другу Татарстаном и Абхазией, вряд ли найдут понимание в Грузии. Отсутствие же со стороны Тбилиси какой-либо реакции означает, скорее всего, что там царит шок от "непредвиденного" поворота событий. Cгладить его не смогли даже заявления вице-президента Василия Лихачева о том, что ни о каком военном сотрудничестве между Татарстаном и Абхазией речи ни на переговорах не велось. Видимо, шокирована грузинская сторона и поведением Москвы, с чьего молчаливого согласия и подружились татары с абхазами.
АЛЕКСАНДР Ъ-КОРЕЦКИЙ, ЛЕВ Ъ-АМБИНДЕР