Главный весенний фильм для семейного просмотра "Спайдервик: хроники" (The Spiderwick Chronicles) радует маловзыскательного зрителя рудиментарной драматургией и невзрачным дизайном сказочных существ, с которыми приходится столкнуться ребенку, проецирующему свои семейные проблемы на параллельную реальность. Сравнения "Спайдервика" с "Гарри Поттером" нашла чересчур лестными ЛИДИЯ МАСЛОВА.
Сама идея, что книги полезнее всего сжигать, блещет новизной и радикальностью, однако упирается в то обстоятельство, что написанный стариком-ребусником Спайдервиком путеводитель по сказочному приусадебному участку оказывается недостаточно горюч. Приходится герою со старшей сестрой, порывшись в книге, отыскать мантру, на которую услужливо подъезжает зверушка-грифон и транспортирует пытливых детишек к почтенному сэру Спайдервику, который уже в полнейшей нирване нюхает одуванчики где-то в раю, но ненадолго придя в просветленное сознание, разруливает проблемы со своей книгой. Параллельно разворачивается сражение за дом, защищенный от гоблинов волшебным кругом из мухоморов, прорвав который, твари устремляются на штурм во главе с самым ужасным чудовищем, мечтающим завладеть чудо-книгой и стать самым могущественным существом на земле (еще один в общем-то нормальный артист Ник Нолте).
Все это было бы вполне удовлетворительным сюжетом для среднестатистической сказки, если бы сопровождалось, как, например, в "Гарри Поттере", минимальным психологическим содержанием, которое бы подкреплялось актерскими способностями исполнителя главной роли. Но, к сожалению, немало покочевавший из сказки в сказку Фредди Хаймор из маленького начитанного отморозка вырос в пэтэушничка с крайне незапоминающимся и невыразительным лицом. Не помогает даже то, что в "Спайдервике" Хаймор играет сразу двух братьев-близнецов, противоположных по темпераменту и мировоззрению.
По замыслу авторов, братья должны были, наверное, постоянно выяснять отношения, вести идеологические дискуссии и на своем примере демонстрировать юному зрителю все преимущества и недостатки как чересчур активной жизненной позиции, так и слишком созерцательной. Но на практике раздвоение героя имеет нулевое воспитательное значение, потому что авторы сценария очень быстро забывают, зачем им понадобилось двое братьев, и вообще всем становится не до педагогики, поскольку начинается экшн, настолько бурный, что в самый его разгар ловишь себя на волевом усилии — как бы не позабыть, что одинаковых мальчиков поначалу было два.
Попытки нагрузить "Спайдервик" каким-то человеческим наполнением имеются, но редкие семейные сценки производят трогательно-беспомощное впечатление. Вот мама героя пытается разоблачить своих детей с их магическими выдумками: "Я не такая дура, что вы мне морочите голову, я все понимаю, вы хотите, чтобы мы, как и раньше, жили в Нью-Йорке, но нам это не по карману". Дети же, со своей стороны, предъявляют мамаше, что она не умеет разговаривать нормально и всегда орет, поэтому папа и переехал жить к посторонней тете, оставив их без средств к нью-йоркскому существованию, и теперь они вынуждены корячиться с заколдованным поместьем.
Апофеозом этого вымученного риэлтерского психологизма становится материализация пресловутого папы, который оказывается совсем не тем, за кого себя выдавал. Тут наконец мелькает некое подобие шутки насчет того, что родители — это тоже в своем роде гоблины и замаскированные чудища, поэтому всецело и слепо доверять им не стоит, но, испугавшись отчаянной смелости этого наблюдения, авторы упускают единственную возможность подсунуть в "Спайдервик" хоть гомеопатическую дозу какого-то яда и тем самым чуть выделиться из плотных рядов сказочников, пичкающих доверчивых малюток своим пересахаренным пойлом.