Выставка фото
В Московском музее современного искусства (на Петровке) открылась выставка "Четыре измерения Антона Корбайна" — ретроспектива 52-летнего голландского фотографа, ставшего почти столь же знаменитым, что и его герои: рок-музыканты, голливудские звезды и другие культовые личности. В том, что фотографии Корбайна запечатлевают не столько знаменитостей, сколько саму природу культовости, убедилась ИРИНА Ъ-КУЛИК.
По замыслу самого Антона Корбайна, первое, что видит зритель, входя в каждый из выставочных залов,— это пустая стена (только обернувшись по сторонам, можно, наконец, обнаружить сами снимки). Чистая белая поверхность своего рода экран, готовый принять те образы звезд, которые наверняка существуют в воображении публики, приходящей на выставку Антона Корбайна примерно с теми же ожиданиями, с которыми ходят на концерт любимых музыкантов. Чтобы лишний раз убедиться в том, что они именно такие, какими ты их всегда представлял, но в то же время увидеть в них что-то такое, чего никто раньше не видел.
Антон Корбайн придумывает для своих героев мизансцены не столько эффектные, сколько интригующие. И тщательно заботится о том, чтобы не показать слишком много. Он любит снимать против света, превращая своих героев в почти безликие черные силуэты. Именно так он показывает, например, Николаса Кейджа. Заставляет зрителя поломать голову, чтобы найти всех персонажей, указанных в подписи под снимком: так, на портрете Джимми Пейджа и Роберта Планта легендарный вокалист Led Zeppelin оказывается лишь крошечной фигуркой на заднем плане, которую нужно рассмотреть сквозь завитки легендарной гривы Планта. И в продуманных постановочных фотографиях имитирует случайные кадры. Наиболее пронзительно это выглядит на фотографии Joy Division (с которой Антон Корбайн отсчитывает свою карьеру), где спускающиеся в метро музыканты сняты со спины, и только Иен Кертис словно бы в последний момент обернулся назад. Именно Иен Кертис стал героем кинодебюта господина Корбайна "Контроль" (см. "Ъ" от 20.03.08).
Антон Корбайн вообще не любит полностью показывать лица своих героев. Лени Кравица он снимает с каким-то мешком на голове, из-под которого выбиваются только длиннющие дреды. Бликса Баргельд из Einstuerzende Neubauten позирует в глухой полумаске, которую надевают, чтобы заснуть в самолете. От Брайана Ино в кадр попала только лысая макушка да зеркало, в котором виден рот музыканта. И чуть ли не каждый третий персонаж фотографа прячется за непроницаемыми очками — будь то Курт Кобейн или Стивен Хоукинг. И кажется, что сам чересчур резкий свет корбайновских снимков едва ли не мучителен для засвеченных им персонажей.
Именно таким, сумрачным, плохо переносящим свет во всех смыслах этого слова — хоть солнечный, хоть высший, хоть просто весь белый,— и замкнутым, и полагалось быть романтическому герою постпанка, эпохи, с которой прежде всего связан Антон Корбайн, прославившийся снимками ключевых фигур музыки 1980-х годов — будь то U2, Depeche Mode или Ник Кейв. И точно такими же неприкаянными, избегающими камеры одиночками Антон Корбайн стремится представить всех, чьи портреты ему довелось снимать, включая топ-моделей или звезд голливудского мейнстрима. Даже для непрошибаемо позитивного Мела Гибсона Антон Корбайн придумывает рассчитанно тревожную мизансцену. Фотограф как бы застает его врасплох, ночью, за полуоткрытой дверью трейлера, в котором Мел Гибсон ожесточенно отжимается от пола. Снимок имитирует съемку папарацци, только вот у настоящего папарацци его вряд ли бы купили, ибо лицо звезды рассмотреть невозможно, а на слово ему бы не поверили.
Антону Корбайну, конечно же, верят. И напрасно, ибо он снимает не настоящих звезд, но наши представления о них. Так, в самом начале московской выставки есть четыре отличных черно-белых портрета участников группы Kraftwerk, идеально передающих их классический имидж роботов: зализанные волосы, чересчур правильные черты, непроницаемые, ничего не выражающие лица. И не сразу понимаешь, что Антон Корбайн снимал не самих музыкантов, а повторяющие их облик манекены, которые Kraftwerk использовала в своих шоу. А в конце выставки можно обнаружить неизвестные снимки Джона Леннона или Боба Марли, которые поначалу кажутся сенсацией, но оказываются лишь мистификацией: Антон Корбайн запечатлел самого себя в гриме погибших рок-звезд. Фотограф рассказывает, что серия этих автопортретов появилась как дань памяти его покойному отцу, который был священником, так что сын таким образом попытался представить бессмертие. Впрочем, Антон Корбайн признает, что это еще и просто желание сделать портреты тех звезд, которых он не застал. И ему это, как ни странно, удалось. Ведь для того чтобы узнать того Джона Леннона, который существует в нашем воображении, достаточно и самого нечеткого кадра, и самого приблизительного сходства.