В воскресенье поздно вечером на Piazza Grande в Локарно состоялось закрытие 47-го международного кинофестиваля. Оба самых почетных приза — золотой и серебряный "Леопарды" присуждены фильмам из Ирана. В решениях официального и неофициального жюри фигурируют те же иранские, а также китайские и французские картины. Памятный "Золотой Леопард" вручен Кире Муратовой за кинематографические заслуги.
В те же дни, когда на Piazza Grande 6000 человек перед просмотром каннского фильма-победителя "Pulp Fiction" чествовали Киру Муратову, в небольшом кинозале по соседству показывали видеофильм Жака-Люка Годара "Дети играют в Россию". Годар вот уже три с половиной десятилетия эпатирует киномир политически, эстетически и морально. Правда, с возрастом эти провокации стали более невинными. "Дети играют в Россию" напоминают поток сознания, организованный лишь с помощью двух-трех ключевых понятий. Как то: Эйзенштейн, Довженко, три сестры, Анна Каренина. На этих "русских стереотипах" Годар строит собственную страну и населяет ее теми, кем считает нужным, как обычно, демонстрируя свое великолепное своеволие. В финале две чеховских сестры (в жизни — сестры Кутеповы) пропускают в парадный подъезд классиков советского кино — от Эйзенштейна до Параджанова и Тарковского, делая исключение лишь для одной живущей. "Проходите, госпожа Муратова", — дружелюбно приглашает Годар.
На этом авансы нашему кино в Локарно закончились. Место России (позавчера) и Китая (вчера), похоже, занимает Иран. "Золотым Леопардом" награжден фильм "Кувшин" (режиссер Эбрахим Форузеш); "Серебряный Леопард" вручен другому иранскому режиссеру Кьянушу Айяри за картину "Абаданец". "Кувшин" по фабуле не имеет ничего общего с памятной короткометражкой Ираклия Квирикадзе, но по атмосфере напоминает грузинское и итальянское кино. "Абаданец" же — откровенный римейк "Похитителей велосипедов", классической неореалистической ленты Дзаваттини и Витторио де Сики. На фоне европейского маньеризма и китайского символизма иранское кино смотрится идеально: оно не отталкивает ни усталостью, ни наивом, воспринимается одновременно жестко и лирично. Оно прежде всего натурально: и фактура, и типажи, и ситуации, и манера рассказа. Лучше всех дети, чтобы они ни делали — склеивали разбитый кувшин или искали потерянные очки и украденный автомобиль отца.
Иранская "новая волна" уже давно привлекает внимание фестивалей. Ее лидер — Аббас Кьяростани, чья трилогия тоже была показана в Локарно. Включая последний фильм "Под оливковыми деревьями", недавно участвовавший в каннском конкурсе и, по мнению многих экспертов, бывший в нем лучшим. Иранский сюжет прослеживался на протяжении всего фестиваля. На улице перед фестивальным залом мрачного вида люди собирали пожертвования для иранских детей, страдающих от голода и болезней. А одного из русских журналистов упорно путали с представителем фестиваля в Тегеране. Среди гостей присутствовала и единственная в Иране женщина-продюсер. Фундаментализм, цензура и социально-политические болезни, кажется, лишь стимулируют творческий рост тамошних кинематографистов.
Ряд других призов (в том числе FIPRESCI и экуменического жюри) достался по традиции китайцам — фильму Чжоу Хьяовена "Эрмо". Нового в нем было немного, и есть основания полагать, что с ослаблением тоталитарного режима китайское кино потеряет свой боевой дух.
Зато заметное разнообразие в программу вечерних просмотров на Piazza Grande внесли полицейские фильмы из Гонконга, продемонстрировавшие утонченность балета в сочетании с техническим блеском и обезьяньей ловкостью местных суперменов. А самый яркий среди них — Джэки Чэн — одновременно напоминал Брюса Ли и Высоцкого.
Как всегда, в Локарно были замечательные ретроспективы. Главная оказалась посвящена Фрэнку Тэшлину, мастеру голливудских комедий, в которых сыграли лучшие свои роли Джейн Мэнсфилд (соперница Мерилин Монро), Джерри Льюис и другие знаменитости, где снималась молодая Анита Экберг. Фильмы Тэшлина типа "Девушка здесь не поможет" выразили дух и стиль рок-н-ролльных 50-х годов, их пеструю мишуру и их драматическую изнанку. И кто бы подумал, что коммерческий, почти бульварный, забытый даже у себя на родине Тэшлин оказался одним из кумиров французской критики и любимцем Годара!
В этом — принцип художественного директора фестиваля Марко Мюллера. Рискуя, по его словам, прослыть безумцем, он соединяет в одном фестивальном бульоне элитарное и массовое, традицию и эксперимент, классику и авангард. На закрытии был показан экспериментальный фильм "Ария", и тут же публика приветствовала Карло Людовика Брагалья (Carlo Ludovico Bragaglia), ветерана итальянской киноиндустрии и ровесника кинематографа (в июле ему исполнилось 100 лет, и он, вероятно, старейший кинорежиссер в мире). И все же если можно говорить о разделении приоритетов, то оно подчинено простой схеме: почет — классикам и ветеранам, реальная поддержка — молодым. Для этого фестиваль вручает денежные призы, организует рынок и приглашает покупателей, создает фонды для развивающихся кинематографий.
К последним, естественно, и мы относимся. И хотя в конкурсе на этот раз успехов в Локарно не снискали, порадуемся признанию, которое получила (вместе с 20000 швейцарских франков) госпожа Муратова.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ