При рассмотрении варенниковского дела приговор суда не мог иметь практического значения, так как даже в случае обвинительного вердикта уже амнистированный генерал не рисковал ничем. Избавленный от необходимости решать вопрос о наказании, суд имел чисто нравоучительную функцию. В столь нестандартной ситуации судейские могли избрать две прямо противоположные тактики. Они могли предаться серьезному судоговорению, работая на потомство и компенсируя себя за откровенно фарсовый характер разбирательства по делу ГКЧП. В этом случае им пришлось бы столкнуться с серьезными юридическими трудностями, которыми, безусловно, воспользовалась бы защита — распад СССР породил очень слабо проработанные проблемы правового преемства между СССР и РФ. Суду пришлось бы в затяжных заседаниях вырабатывать важное прецедентное решение, между тем юридически девственная общественность наверняка сочла бы суд балаганом: о чем спорить, когда все равно амнистия.
Поэтому возобладала вторая тактика. Раз все равно амнистия, то не имеет смысла исходить в прениях, а так и не решенные правовые проблемы пусть решает кто-нибудь другой. Суд не глядя принял совершенно анекдотические с правовой точки зрения доводы обвинителя и все равно остался балаганом — только с точки зрения уже не широких народных масс, а лиц, сохранивших остаточное уважение к государству и праву.
ОТДЕЛ ПОЛИТИКИ