Вчера адвокаты Сергей Замошкин и Михаил Бурмистров передали в редакцию Ъ копию уведомления от 25 июля о прекращении уголовного дела в отношении бывшего первого заместителя руководителя государственной налоговой службы (ГНС) России, а ныне замначальника финансово-бюджетного управления президента России Владимира Панскова и других обвиняемых по делу. Итогом расследования, продолжавшегося полтора года, из которых г-н Пансков пять месяцев провел в СИЗО МБР "Лефортово", стало официальное признание того факта, что состав преступления в действиях Панскова и других подследственных отсутствует. Так бесславно для органов госбезопасности завершилось одно из самых "громких" дел постперестроечной эпохи, возбуждение которого, видимо, должно было свидетельствовать об их решимости бороться с коррупцией "невзирая на лица".
Ъ следил за ходом следствия с момента возбуждения уголовного дела. Однако тогда редакция располагала лишь отрывочными сведениями, предоставляемыми "источниками, близкими к следствию". Само же следствие хранило суровое молчание. Не многое могли разъяснить и адвокаты, связанные подпиской о неразглашении данных следствия. Возможность проследить за всеми перипетиями расследования появилась только сейчас.
Уголовное дело в отношении Панскова было возбуждено 24 февраля 1993 года начальником отделения следственного управления МБР. 25 февраля Пансков был задержан, спустя сутки его взяли под стражу, а еще через 10 дней подследственному предъявили обвинение во взяточничестве (ст. 173 ч. 3 УК России). Суть выдвинутых обвинений сводилась к следующему. Пункт первый — за оказание содействия в отмене уплаты Горьковским автозаводом в республиканский бюджет налогов с прибыли за 1991 год в сентябре 1992 года Пансков получил от первого вице-премьера АО "АСМ-Холдинг" г-на Горнева взятку в виде доплаты разницы между продажной стоимостью и отпускной ценой завода на автомобиль "Москвич", приобретенный его сыном. Пункт второй — с октября 1992 года Пансков неоднократно передавал начальнику отдела финансово-хозяйственного анализа АО "Виза-Аудит" г-же Мещериной ксерокопии служебных документов по налогообложению. За это в декабре 1992 года и феврале 1993 года он получил из средств АО две взятки на общую сумму 9570 руб. в виде зарплаты по фиктивно оформленному с его дочерью трудовому соглашению.
Кроме конкретных обвинений в процессе следствия изучались и "оперативные данные" на Панскова. Он подозревался в том, что в течение 1990-92 г.г. неоднократно давал консультации некоему г-ну Сальнику, за что тот передал ему в общей сложности около DM300. Следствие предполагало также, что в ноябре 1992 года Пансков посодействовал главбуху Орловского завода УВМ им. Руднева г-же Корнеевой в отсрочке уплаты штрафа, наложенного на завод местной налоговой инспекцией. За это он якобы получил от главбуха кухонный комбайн. По еще одной версии, в сентябре 1992 года Пансков, используя свои связи в Минфине, содействовал выделению госкредита на 134 млн руб. Курскому кожевенному заводу, за что якобы получил взятку в размере 40 тыс. руб. Однако эти "разработки" следователей не стали официально предъявленными обвинениями и были опровергнуты документально. Из материалов дела явствует, что какого-либо "содействия" в отсрочке штрафных платежей Пансков Орловскому заводу не оказывал. Он лишь наложил на представленные документы резолюцию с просьбой к Орловской областной налоговой инспекции "рассмотреть вопрос с учетом финансового состояния предприятия". Не оказывал Пансков содействия в получении кредита и Курскому заводу. Он действительно звонил в Минфин, пытаясь помочь директору завода попасть на прием к министру, однако там ему ответили, что "денег нет". Директор уехал, и этим все и закончилось.
Пожалуй, самыми неприятными для Панскова были подозрения в получении взяток от Сальника. 3 марта 1993 года он написал "чистосердечное признание" в том, что действительно получал от него валюту. Однако через несколько дней Пансков отказался от признания, заявив, что написал его под нажимом следователей МБР. Те обещали освободить его из СИЗО и зачитали подследственному "показания" Сальника о передаче им денег Панскову, которых он на самом деле не давал. В дальнейшем оба отрицали факт передачи денег. Доказательств обратного в деле не было.
После расформирования МБР и упразднения его следственного аппарата дело Панскова попало в Генпрокуратуру. Его принял к производству следователь по особо важным делам Руслан Тамаев. При ближайшем рассмотрении дела он пришел к выводу о необоснованности предъявленных Панскову обвинений. Невиновность его и других подследственных подтверждалась показаниями свидетелей и многочисленными документами (в том числе и расшифровкой аудиозаписей, полученных при прослушивании кабинета Панскова и телефонных переговоров по его рабочему телефону). Из них следовало, что Пансков не содействовал ГАЗу в решении вопроса об отмене уплаты налогов. Поскольку письмо, направленное ему администрацией завода, содержало ссылки на документы, в ГНС не представленные, Пансков ограничился резолюцией, в которой просил руководство нижегородской налоговой инспекции "рассмотреть вопрос на месте и принять решение". Что же касается приобретенного сыном Панскова автомобиля, то его продажа не нанесла ущерба АО "АСМ-Холдинг", что подтверждается заключением НИИ судебных экспертиз.
По эпизоду с мнимым получением взяток от "Виза-Аудита" Пансков показал, что он не нарушал порядка передачи служебных материалов, установленного в ГНС, и не передавал Мещериной документов, которые имели внутреннее применение. Сама Мещерина заявила, что трудовое соглашение с дочерью Панскова было заключено законно, она была оформлена на работу в АО переводчиком, в ее обязанности входила и передача руководству фирмы документов от отца. Расценивать полученные ею деньги как взятку для доктора экономических наук Панскова нельзя, поскольку АО могло бы без всяких проблем и финансовых нарушений заплатить ему за приобретенные документы гораздо больше, чем было выплачено его дочери.
Проанализировав ситуацию, старший следователь Тамаев принял решение о прекращении уголовного дела в отношении Панскова и других обвиняемых. Соответствующее постановление было вынесено 25 июля. На прощание следователь разъяснил Панскову, что в соответствии с законом он имеет право через суд требовать возмещения ущерба, понесенного в результате незаконного привлечения к уголовной ответственности.
ПЕТР Ъ-БРАНТОВ