Сейчас в политической элите США идет дискуссия: игнорировать отступление России от норм демократии, чтобы не портить отношения, или открыто критиковать Россию. Свое мнение в интервью обозревателю "РИА Новости" Наргиз Асадовой изложили бывший советник президента Буша по России в совете национальной безопасности Том Грэм и советник по России Барака Обамы профессор политологии Стэнфордского университета Майкл Макфол.
На прошлой неделе президент США Джордж Буш поздравил Дмитрия Медведева с победой на президентских выборах 2 марта и высказал надежду на "дальнейшую конструктивную работу". Американский президент и члены его администрации не стали комментировать ни разгон "Марша несогласных" в Москве, ни акцию движения "Наши", прошедшую возле посольства США в Москве на следующий день после выборов. (Несколько сотен "нашистов" установили рядом с посольством кастрюлю с надписью "Щи", на которую активисты приклеивали рецепты этого блюда, выкрикивая: "Мы призываем наших "заклятых друзей" за океаном: лучше научите ваших жен варить щи!" и "Вы еще ответите за Косово!")
Нынешняя администрация Белого дома предпочитает публично не критиковать российские власти за отступление от демократических норм. Более того, недавно Джордж Буш выразил надежду, что его преемник на посту главы государства продолжит эту политику и, несмотря на разногласия, будет поддерживать отношения с Россией в целях сохранения стабильности.
Все три фаворита предвыборной гонки США — Хиллари Клинтон, Барак Обама и Джон Маккейн — выступили с резкими заявлениями в адрес России и назвали президентские выборы в России недемократичными. "Сегодняшние президентские выборы в России, где водворение Дмитрия Медведева в качестве лично указанного Владимиром Путиным преемника никогда не подвергалось сомнению, являются вехой в отступлении этой страны от демократии",— заявила Хиллари Клинтон. "Я разочарован тем, что эти выборы не были по-настоящему свободными и честными из-за отсутствия свободных СМИ, преследования лидеров оппозиции и политических партий",— прокомментировал Барак Обама. А сенатор Маккейн, кандидат на пост президента США от Республиканской партии, считает, что "Путин пытается восстановить былую Российскую империю" и "навечно остаться у власти в России".
Майкл Макфол: Надо говорить честно о том, что происходит в России
— Ожидаете ли вы либерализацию в российской политике после избрания президента Дмитрия Медведева?
— С одной стороны, я очень рад, что Путин не пошел на третий срок, что в России все-таки новый президент. Но с другой стороны, в ходе президентских выборов в России не был соблюден главный принцип демократических выборов. Это принцип конкуренции. Я считаю, что это настоящая беда для России. Что касается будущего развития России, то никто в США не знает, каким оно будет. Это уникальная ситуация для России, когда есть сильный, популярный президент Владимир Путин, который скоро станет премьером, и слабый, неизвестный президент Дмитрий Медведев, вся карьера которого развивалась под покровительством Путина. Судя по предвыборным речам Медведева, он разделяет многие либеральные идеи. Он даже критиковал нынешнюю ситуацию в России, признав существование проблем с коррупцией. Он даже обещал бороться с коррупцией при помощи независимых СМИ. Я ни разу не слышал, чтобы Путин говорил нечто подобное.
В общем, я не ожидаю больших изменений в российской политике. Медведев очень зависит от Путина, и я не вижу разногласий между ними в том, что касается экономических или политических реформ. И даже если такие разногласия возникнут, то у Путина достаточно власти, как у премьера правительства и лидера решающего большинства в парламенте, чтобы в случае необходимости подвергнуть президента Медведева процедуре импичмента.
— Изменится ли внешняя политика России при Медведеве?
— Трудно сказать. Медведев нечасто высказывался на внешнеполитические темы. Но я отметил его поездку в Сербию, где он заявил, что не будет признавать независимость Косово. То есть продолжает политику Путина. С другой стороны, в Давосе он мягко критиковал агрессивную внешнюю политику Путина.
— Как по вашему, стоит ли критиковать Россию за отступление от демократических норм или вы поддерживаете тактику администрации Джорджа Буша, которая предпочитает публично не высказываться на эту тему?
— Я считаю, что политика нынешней администрации Белого дома неконструктивна. И Клинтон, и Обама, и Маккейн говорят о деградации демократии в России. Ни один здравомыслящий человек, занимающийся внешней политикой в США, не скажет, что Путин сделал прекрасные демократические реформы, и мы это поддерживаем. Вопрос в том, как на это реагировать. Сенатор Маккейн говорит о том, чтобы изгнать Россию из G8, он говорит о политике изоляции России. У Барака Обамы более взвешенный подход. Критиковать Россию за несоблюдение демократических норм, говорить о том, что вот мы вас выгоним из G8, такая политика не работает. Но в то же время стараться не замечать того, что происходит в России, чтобы не дай бог не оскорбить господина Медведева, это тоже не выход. Я считаю, что надо говорить честно о том, что происходит в России, и при этом продолжать конструктивное сотрудничество. На мой взгляд, наилучшим примером подобных отношений между Россией и США были времена Рональда Рейгана. Он начал вести переговоры о контроле над вооружением еще с Андроповым, и вместе с тем он не скрывал своего отношения к коммунизму.
— Какие приоритеты ставит Барак Обама в отношениях с Россией?
— Для Барака Обамы самый главный вопрос в отношениях с Россией — это вопрос сокращения ядерного арсенала в России и США. Он считает, что если между нашими правительствами удастся наладить хорошее, конструктивное сотрудничество в определенных сферах, это поможет развивать и другие негосударственные контакты между Россией и США, развивать связи с гражданским обществом.
— Как реагировать на антизападные выпады со стороны молодежных движений в России? Например, на недавнюю акцию "Наших", которые принесли кастрюлю с надписью "Щи" к американскому посольству.
— Я не думаю, что этих ребят нужно арестовывать за это. Я с ними как-то встречался и убежден, что они просто не разбираются в международной политике, они стали жертвой пропаганды. Я думаю, что с ними надо разговаривать, встречаться, объяснять.
— Но российские власти сильно ограничили возможность для западных организаций делать культурные проекты в России. Недавно в Россию не пустили главу Human Rights Watch, закрыли отделения Британского совета.
— Это, конечно, XIX век какой-то. Разве плохо, если люди в России будут говорить на английском языке? Если Россия хочет быть сильной, уважаемой страной, разве выгодно, чтобы студенты не говорили на английском языке? Мы приветствуем открытие российских фондов и НКО в США. Я считаю, что чем больше таких контактов между нашими странами, между нашими людьми, тем лучше будут развиваться отношения между США и Россией.
— Будущему президенту США придется решать все эти проблемы непонимания между нашими странами. Что бы вы посоветовали вашему президенту сделать для улучшения отношений с Россией?
— Во-первых, администрация Буша часто делала то, что хотела, не учитывая мнение России. Установление системы ПРО в Восточной Европе — это типичная ситуация. Если президентом станет Барак Обама, то он постарается уйти от принятия односторонних решений. Второе: надо больше работать с политиками в России. Сейчас, когда я общаюсь с представителями российских властей, меня всегда удивляет их позиция: если это хорошо для вас, то, значит, это плохо для нас, и наоборот. Это устаревшее мышление, характерное для XIX или XX века. Сейчас у нас другие угрозы, другие проблемы. Если мы работаем вместе, то это выгодно и для вас, и для нас.
— Предполагает ли Барак Обама, если станет президентом США, работать с российской оппозицией?
— Это очень деликатный вопрос. Принципиально важно встречаться с российской оппозицией и относиться к ней с уважением.
Том Грэм: Россия не представляет никакой стратегической угрозы для США
— В России недавно прошли президентские выборы. Вы ожидаете изменения политики России при президенте Медведеве?
— Россия нуждается в диверсификации, модернизации экономики, нужна реформа здравоохранения, образования и так далее. Россия должна перейти от периода реставрации к периоду модернизации. Я думаю, что, учитывая все эти вызовы, с которыми сталкивается Россия, ее политическая система нуждается в децентрализации. Поэтому я думаю, что некая либерализация, более открытое общество, более открытая политическая система почти неизбежна.
— Как вы думаете, новый президент России смягчит внешнюю риторику по отношению к США и Западу в целом?
— Медведев, как президент, который разрабатывает стратегические параметры внешней политики, будет оказывать определенное влияние. Но все-таки это будет российская внешняя политика, а не личная политика Дмитрия Медведева. В любом случае я считаю, что России необходима интеграция в мировую экономику. А основную роль в мировой экономике сейчас играют США, ЕС, Китай и Индия, которые являются рыночными экономическими системами. Чтобы конструктивно работать в такой среде, нужно уменьшить напряжение в отношениях со своими внешними партнерами: между США и Россией, между Европой и Россией. Поскольку президентские выборы в России уже закончились, сейчас как раз настало время для более позитивных шагов в российской внешней политике. Президент Буш уже беседовал по телефону с Дмитрием Медведевым, главы европейских стран направили в Москву поздравительные телеграммы Дмитрию Медведеву. То есть это показатель того, что есть желание улучшить отношения между нашими странами.
— А как США стоит реагировать на недружественные акции движения "Наши", участники которого на прошлой неделе принесли кастрюлю с надписью "Щи" к американскому посольству в Москве, после того как президент Путин призвал западных лидеров научить своих жен щи варить.
— А зачем на это реагировать? Такие демонстрации бывают везде время от времени. С точки зрения дипломатических отношений, с точки зрения продвижения наших интересов в России лучшая реакция на подобные выступления — это никакая. Если бы было какое-то насилие против американского посольства, как это было десять лет назад,— это другой вопрос. В этом случае надо предпринимать жесткий демарш, потому что это касается безопасности наших граждан.
— Нынешняя администрация США предпочитает избегать открытой критики Кремля за отступление от демократических норм. Вы считаете это правильной тактикой в отношениях с Россией?
— Я всегда был сторонником так называемой тихой дипломатии. Особенно сейчас. Россия — это не Советский Союз. 20-30 лет тому назад была идеологическая борьба между США и СССР, тогда действительно был смысл открыто критиковать Советский Союз. Потому что агрессивное распространение советской идеологии имело значительные негативные последствия в США. Сегодня Россия и США больше не являются стратегическими противниками, Россия не представляет никакой стратегической угрозы для США.
— А как же полеты российских бомбардировщиков в непосредственной близости от эсминца США в Тихом океане и возле Аляски? Это не вызывает у вас опасения?
— А разве США прекратили подобные действия со своей стороны? Я не думаю, что это знак того, что Россия собирается стать стратегическим противником США. Скорее это попытка показать, что Россия восстанавливает свою мощь и становится важной державой в мире.
— В своих выступлениях вы часто говорите, что Россия и США имеют общие угрозы и должны сотрудничать, чтобы с ними успешно бороться. Но в России гораздо чаще говорят об угрозе с Запада — расширении НАТО, установлении системы ПРО в Европе. Стоит ли серьезно относиться к подобным заявлениям российских военных и политиков?
— Надо серьезно относиться к подобным заявлениям. Тем не менее я думаю, что это ошибочное представление со стороны России. Это представление — результат разного понимания того, что было в конце 80-х — начале 90-х годов, когда произошло объединение двух Германий. За последние 15-16 лет у российских политиков было некоторое недопонимание роли НАТО после вывода советских войск из Восточной Европы. У нас сложилось другое представление о наших обязательствах. Но мир очень сильно изменился с тех пор. НАТО и ПРО в Европе не представляют угрозу для России. Но в России многие считают, что мы не считаемся с российскими интересами, не обращаем на них внимания.
— Одностороннее объявление независимости Косово и его дальнейшее признание США и европейскими странами как раз можно считать таким примером, когда мнение России не было принято во внимание.
— Ну, вы знаете, прислушиваться — это не значит слушаться. Мы выслушиваем аргументацию, оцениваем, убедительна она или нет. Если можно найти компромисс, то хорошо, если нет, что же, такое тоже бывает. Нельзя сказать, что мы не прислушиваемся к России. У нас есть совместные проекты по борьбе с ядерным терроризмом. Или при разработке резолюций ООН против Ирана — разве мы не слушаем российскую сторону? Именно благодаря России последняя резолюция по Ирану получилась не такой жесткой, как нам бы этого хотелось.
— Сейчас в США идет предвыборная кампания, и кандидаты время от времени высказываются в адрес России. Чаще всего это критические высказывания. Изменится ли политика следующего президента США по отношению к России?
— Если честно, я думаю, что ни один из кандидатов не имеет пока продуманной политики по отношению к России. Во время предвыборной кампании позитивные высказывания о России и российско-американских отношениях не принесут никаких политических дивидендов. Поэтому кандидаты могут позволить себе не всегда взвешенный подход к России. Но когда один из них станет президентом США, станет очевидно, что существуют области, в которых мы просто обречены работать с Россией. Это нераспространение ядерного оружия, работа по сокращению ядерного арсенала в России и США, борьба с ядерным терроризмом, развитие мирного атома. Все эти проблемы можно решить только в сотрудничестве с Россией.