"Для меня лишиться классики — все равно, что лишиться ноги или руки"

Будущий худрук балета Большого театра ЮРИЙ БУРЛАКА ответил на вопросы ТАТЬЯНЫ Ъ-КУЗНЕЦОВОЙ.

— Ваш школьный выпуск 1986 года оказался фантастически успешным. Вы будете худруком Большого с 2009 года, сейчас труппой руководит ваш одноклассник Алексей Ратманский, заведующий труппой — одноклассник Геннадий Янин, а худрук берлинской "Штаатсопер" — тоже одноклассник, Владимир Малахов. Чем вы объясняете карьерные подвиги вашего класса?

— Свою роль сыграли человеческие качества этих людей. Но основа, думаю, это воспитание в школе. Петр Антонович Пестов, гениальный педагог, растил нас как своих детей все восемь лет учебы.

— Что, он десятилетних мальчишек готовил в худруки?

— Нет, просто воспитал честных и хороших профессионалов.

— Почему вас до сегодняшнего дня знал только узкий балетный круг?

— Ну я и сам не любитель шумных мест, и театр "Русский балет" находится не в центре, а в Кузьминках.

— Всю жизнь вы там и проработали под началом Вячеслава Гордеева, консерватора и славянофила, который все, что создано на Западе, считает упадочным. Эти взгляды вам близки или пришлось поступаться принципами?

— Я не поступался принципами. Я хотел работать в труппе, где 90% репертуара составляет классика. Конечно, мне интересно было бы станцевать Ноймайера, Килиана или того же Эйфмана. Но у Эйфмана — авторский театр, а для меня лишиться классики было все равно, что лишиться ноги или руки.

— Я спрашивала не про ваш исполнительский репертуар, а про эстетические взгляды.

— Есть какие-то современные вещи, которые мне нравятся. Например, спектакли Жана Кристофа Майо. Но это, конечно, единичный случай. Нет времени следить за всеми направлениями, не могу сказать, что хорошо знаю современный балет.

— Кто пригласил вас на пост худрука Большого и когда?

— Со мной говорил генеральный директор Большого Анатолий Геннадьевич дней десять назад.

— Вы сразу согласились?

— Я размышлял. Это же очень ответственно: лучший театр, огромная труппа с богатейшими традициями, с определенным творческим направлением, которое я считаю очень правильным.

— А вы знали, что будете начальником Юрия Григоровича?

— Нет.

— Теперь узнали. И что вы об этом думаете?

— Это большая ответственность, потому как Юрий Николаевич — это такая глыба, которая...

— Которую не сдвинешь?

— Мы воспитаны на репертуаре, который сделал для этого театра Юрий Николаевич, это такой столп XX века в области классической хореографии. Поэтому я не могу...

— То есть вы считаете, что его версии классического наследия незыблемы и нетленны?

— Этот его взгляд на классические спектакли в определенной степени продвинул хореографический процесс.

— Ну а если Юрий Григорович потребует, чтобы главные роли в его редакциях классики танцевала, скажем, Анастасия Волочкова? Тогда что?

— Буду спорить. Но классика, которая идет в Большом, не исчерпывает наследия, отсчет которого мы ведем с конца XVIII века. Существует еще много спектаклей разных стилей и разных эпох, которые могли бы войти в репертуар театра.

— А современные авторы? Ограничитесь Ратманским?

— Конечно, на Западе тоже много интересных хореографов, которые достойны того, чтобы их произведения присутствовали в репертуаре Большого. Или любого другого театра.

— Большой — не простой театр. Одних народных артистов десятка два наберется. Не боитесь идти в худруки?

— Хочется верить, что найду общий язык и с артистами, и с педагогами Большого. По своему характеру я не скандальный человек. Но в каждом случае нужно разбираться особо и думать.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...