Некролог
В Тбилиси на 71-м году жизни умерла великая грузинская актриса Софико Чиаурели. Она умерла в доме, построенном ее отцом для ее матери, где она родилась, создала музей памяти своих родителей и театр одного актера "Верико", которым руководила последние годы.
Для советских зрителей имя Софико Чиаурели было синонимом грузинского кино, ее лицо — лицом самой Грузии во всех ипостасях: страстной, задорной, надменной, трагической. На родине идентификация актрисы с нацией была еще глубже: Чиаурели укоренена в грузинской культуре так глубоко, что казалась в начале карьеры идеальной, всеобщей невестой, на закате — идеальной, всеобщей мамой.
Укоренена в том числе благодаря родственным связям. Отец — режиссер Михаил Чиаурели, творец киномифа о Сталине, любимый тамада диктатора. Мать — Верико Анджапаридзе, кутаисская княжна, великая трагическая актриса, до 97 лет выходившая на сцену, та самая старушка, что ищет в финале "Покаяния" (1984) Тенгиза Абуладзе дорогу к храму. Кузен — Георгий Данелия. Первый муж — замечательный режиссер Георгий Шенгелая, сын великой актрисы Нато Вачнадзе и режиссера Николоза Шенгелаи. Второй — актер и футбольный комментатор Котэ Махарадзе. Короче, вся Грузия — ее семья.
Поступив, несмотря на сомнительную в разгар оттепели "сталинистскую" фамилию, во ВГИК и ГИТИС одновременно, она предпочла ВГИК, чтобы учиться вместе с будущим мужем. Прославилась ролью Цицино в неореалистическом "Нашем дворе" (1957) Резо Чхеидзе. Отучившись, отвергла все предложения столичных театров и улетела в Тбилиси, где всю жизнь играла в Театре им. К. Марджанишвили, лишь на четыре года (1964-1968) уйдя в Театр им. Ш. Руставели, а в 2000-м создала с Махарадзе "Верико". И кажется, совсем недавно приезжала в Россию с "Любовной отповедью" Габриэля Гарсиа Маркеса — монологом жены, обращенным к любимому мужу, которого уже нет на свете.
Сергей Параджанов считал ее похожей на фреску, называл "гениальной кинобалериной". Боготворя актрису, наделенную профессиональной андрогинностью, придумывал для нее роли во всех своих фильмах, а в "Цвете граната" (1970) доверил сразу шесть ролей, включая юного поэта Саят-Нову, его возлюбленную, ангела воскресения и царицу. Ее актерский диапазон был действительно безграничен. В театре она была Антигоной в классической версии Софокла и современной — Жана Ануя, Анной Карениной и Джульеттой, Жанной Д`Арк и Агафьей Тихоновной. Играла Брехта и Островского, Теннесси Уильямса и Ибсена, Горького и Шиллера, Сарояна и Лабиша — да кого только она не играла.
И в кино она так же свободно говорила на несовместимых, казалось бы, авторских языках. Могла быть гордой горской красавицей в "Хевсурской балладе" (1966) Шоты Манагадзе и нелепой, пугающей бродяжкой Фуфалой в притче Тенгиза Абуладзе "Древо желания" (1977). Прачкой Вардо, душой Тбилиси, в меланхоличном мюзикле Георгия Шенгелаи "Мелодии Верийского квартала" (1973) и хлопотливой, нелепой Софико в "Не горюй!" (1969) Георгия Данелии. Но Госпремию (1980) получила "за образ современника" — журналистки Софико в фильме Ланы Гогоберидзе "Несколько интервью по личным вопросам" (1978). А самой любимой ролью, как ни странно, называла Пастиш в криминальном водевиле Аллы Суриковой "Ищите женщину" (1982).
Она могла бы, но не превратилась в диву. Ловила в заграничных репортажах Махарадзе зашифрованные время и место следующего свидания. Пила со всем Тбилиси вино из 200-литровой бочки, празднуя победу родной футбольной команды. Лузгала, наплевав на актерские суеверия, семечки на съемочной площадке. И улетала незадолго до смерти лечиться в Париж, прихватив любимую швейную машинку.