На Западе создание новой компании по страхованию жизни – нонсенс. Рынок давно уже поделен, и 80% его в развитых странах принадлежат четырем–пяти компаниям. В России же долгосрочное страхование жизни – непаханое поле. Но битва за будущий урожай с этого поля уже началась.
Жизнь – просто схема
В советское время единственная страховая компания страны – «Госстрах» – тоже активно занималась накопительным страхованием жизни. К моменту распада Союза только в России по различным долгосрочным программам было застраховано более 60 млн граждан. После 1992 года реальное страхование жизни как сегмент страхового рынка практически умерло. Данный вид страхования стал широко использоваться для уклонения от уплаты налогов. Более десяти лет страховые компании за небольшое вознаграждение (куда меньшее, чем налоги) страховали сотрудников предприятия по накопительным программам, а потом возвращали деньги предприятию в виде выплат.
Поправки в Налоговый кодекс, появившиеся в 2000 году, несколько исправили ситуацию. Согласно этим поправкам, выплаты по долгосрочному страхованию жизни (ДСЖ), если они производятся раньше чем через пять лет после заключения договора, облагаются подоходным налогом 13%. Влияние их было ограничено: если возвращаемые страховщиком деньги не превышали внесенной суммы, увеличенной на ставку рефинансирования (то есть внесенная сумма плюс ставка), налог не платился. Поэтому «схемы» продолжали развиваться.
На ситуацию также сильно влияет распространившееся среди страховщиков мнение об отсутствии будущего у «схем» и приверженных им компаний. Алексей Зубец, руководитель Центра стратегических исследований, информации и анализа «Росгосстраха»: «Смогут выжить только те, кто использует „схемы” как способ привлечения клиента по другим видам страхования. Для остальных отказ от „схем” может стать фатальным». Склонить чашу весов к цивилизованным видам страхования может и новое требование закона «Об организации страхового дела в РФ». Страховщикам придется выделить страхование жизни и перестрахование в отдельные компании. Реструктуризация должна быть проведена до 2007 года. Таковы требования для вступления России в ВТО, ведь во всем мире резервы по «жизни» хранятся отдельно от резервов по рисковым видам страхования.
Но пока отказ от налогосберегающих технологий не стал массовым. «Доля реального страхования жизни в общих сборах по номинальному страхованию жизни составляет сейчас не более 3%, то есть не менее 97% – это „схемы”. По нашим оценкам, в 2001 году доля „схем” составляла 99,4%, то есть налицо определенный прогресс»,– говорит президент «Allianz РОСНО Жизнь» Давид Орен. Очевидно, что такое изменение долей рынка за три года можно назвать прогрессом лишь с большой натяжкой.
Вызревание рынка
Сами страховщики считают, что пока рынок реального страхования жизни находится в зачаточном состоянии. Предложение невелико – на рынке действует около десятка компаний, но и делить им пока нечего, спрос на их продукты невелик. Но специалисты рисуют весьма радужные перспективы. Сценарии развития событий сильно отличаются у разных экспертов в зависимости от того, на чей рынок ДСЖ будет походить российский вариант: на рынок Бразилии, Польши или развитых стран. Но даже пессимистичные 25–30% ежегодного роста (в отличие от 60–100% у оптимистов) и достаточно скромный потолок в $600 млн – 1 млрд в среднесрочной перспективе не могут оставить страховщиков равнодушными. Поэтому они уже сейчас начали активно готовиться к освоению этого рынка. А для этого нужно активно формировать спрос: выучить агентов, открыть офисы, организовать сервис. Минимальные инвестиции в этот бизнес, помимо законодательно установленного минимума уставного капитала в $2 млн,– от $10 млн. Например AIG Life, один из двух нынешних лидеров рынка, вложит в развитие этого направления в 2005 году $20 млн.
Каждая из компаний, учреждающих сейчас «дочку» для «жизни», амбициозно заявляет о желании захватить 10–15% несуществующего рынка. По мнению Татьяны Робулец из «АльфаСтрахования», в целом по стране число компаний, которые могут полностью обслуживать рынок страхования жизни, не должно превышать 30–40 крупных и надежных организаций: «Есть даже такая поговорка: компания, занимающаяся страхованием жизни, обрекает себя на бессмертие. И здесь скрыт глубокий смысл – совершенно недопустимо исчезновение компаний с этого рынка, при котором происходит прекращение договоров и подрывается доверие людей к страхованию в целом». Так что консолидация рынка неизбежна. По мнению исполнительного директора страховой группы «Уралсиб» Маргариты Хорунжей, сколько бы компаний ни появилось на первом этапе, в итоге их останется совсем немного: «Я думаю, что мы повторим западный опыт, где 80% рынка делят между собой четыре–пять крупнейших компаний, а оставшиеся 20% – остальные компании».
Вызревание клиентов
По мнению заместителя генерального директора группы «АльфаСтрахование» Татьяны Робулец, нынешняя незаинтересованность потребителей имеет исторические корни: «В СССР ответственность за человека несло государство, чем породило у населения сильную апатию к обеспечению своей старости и социальную безответственность».
Всем известные рыночные потрясения также не способствуют долгосрочным отношениям россиян с отечественными финансовыми институтами. По словам пресс-секретаря компании «Ингосстрах» Натальи Горгидзе, выбор потребителя очевиден: «Даже откладывая средства для реализации долгосрочного проекта, люди предпочитают использовать цепочку краткосрочных депозитов, а не доверять свои деньги кому-то на несколько лет». Но даже если доверять российской финансовой системе, несложный подсчет показывает, что для мужчины 33 лет для получения $1 тыс. в течение 15 лет ежемесячно (для столицы это не такая уж заоблачная сумма) в качестве пенсии надо накопить $150 тыс. Для этого ему нужно один раз внести $50 тыс. на 26 лет. Правда, вряд ли кто возьмется прогнозировать, что будет значить $1 тыс. в месяц через 26 лет.
Как сообщила СФ советник президента компании «Росгосстрах» Светлана Агафонова, среди клиентов компании наиболее востребованными программами являются смешанное страхование (это комбинация рискового страхования и накопления) и страхование на обучение ребенка. «В большинстве своем это так называемое среднесрочное страхование. Такого рода договоры составляют большую часть нашего портфеля – порядка 80%. Стратегической целью компании является увеличение срока действия договоров. Мы считаем, что в будущем перспективным станет пенсионное страхование. Это уже долгосрочные договоры»,– рассказывает Светлана Агафонова.
Эксперты спорят, комбинация каких факторов привлечет повышенное внимание клиентов к программам страхования жизни. Речь идет, например, о повышении информированности людей об особенностях страхования жизни, очевидных на данный момент проблемах в проведении пенсионной реформы и так далее. Директор по работе с регионами страховой группы «Спасские ворота» Елена Фельгенгауэр считает, что накопительное страхование жизни в 2005 году будет более привлекательным на фоне стабильности рубля и явно невыгодного вложения наличных средств в доллары США.
Очень важным с точки зрения большинства экспертов является введение налоговых льгот для тех, кто страхуется на долгий период. Если человек готов инвестировать надолго некую сумму денег, то есть, по сути, инвестировать в российскую экономику, то было бы неплохо, чтобы государство возвращало уплаченный с этой суммы подоходный налог, как это происходит при покупке квартиры или оплаты образования. Наталья Горгидзе, пресс-секретарь компании «Ингосстрах»: «Страхование жизни создает не зависящий от бюджета источник средств для поддержания приемлемого уровня жизни граждан в ситуации непредсказуемого (смерть, инвалидность, тяжелое заболевание) или неизбежного (достижение пенсионного возраста) снижения или потери трудового дохода. Тем самым снижается нагрузка на бюджет в части социальных программ. Тем не менее, статьями 219 и 220 Налогового кодекса, предусматривающими в числе прочего налоговые вычеты на суммы, расходуемые на обучение, лечение и строительство жилья, никаких льгот по страхованию жизни не предусмотрено. Получается, что оплата обучения или лечения поощряется, а накопление на эти цели – нет». Но дозреет ли Дума до внесения таких поправок, никто прогнозировать не берется.
Спорят эксперты даже об оценке минимального уровня доходов массового приобретателя полисов. Большая часть страховщиков полагает, что накопительное страхование жизни – продукт для среднего класса, для людей с доходами $300–500 в месяц. Однако Маргарита Хорунжая из страховой группы «Уралсиб» уверена, что это продукт для всех: «Считается, что только средний класс располагает лишними деньгами, которые можно принести страховщику. Но средний класс более мобилен в своих возможностях. А вот у малообеспеченных людей возможностей куда меньше. С $10–20 в банк не пойдешь и пай инвестиционного фонда не купишь, а жизнь застраховать можно. Откладывая по $300 в год, через 20 лет можно накопить значительную сумму. Понятие „много” для всех разное».