С серьезными вызовами сталкиваются не только финансовые директора российских компаний. О радикальных изменениях в роли и задачах CFO, происходящих на наших глазах, говорит известный эксперт Седрик Рид. За последние годы он провел несколько сотен интервью с финансовыми директорами ведущих корпораций мира – сначала в качестве руководителя финансовой практики PricewaterhouseCoopers (старшим партнером этой компании он был 25 лет), а с недавнего времени – как консультант по стратегическим вопросам компании SAP. Перед первым посещением России Седрик Рид дал эксклюзивное интервью «Секрету фирмы».
СЕКРЕТ ФИРМЫ: Не могли бы вы назвать самые существенные изменения в задачах финансового директора, о которых вы говорите в своих книгах?
СЕДРИК РИД:
И сейчас у финансового директора на повестке дня три главных вопроса. Во-первых, нужно соответствовать новым стандартам финансового учета. Они изменяются по всему миру, и некоторые CFO считают, что это развитие идет в неправильном направлении. По их мнению, новые стандарты сложно будет соблюдать и они не всегда дают адекватную, объективную картину финансового состояния компании.
Вторая проблема состоит в том, что существующий финансовый учет оперирует лишь приблизительными значениями. Если взять список Fortune 500, то мы увидим, что только 20% стоимости компании охватываются традиционным учетом. Остальные 80% не находят адекватного отражения в балансе – это и НИОКР, и брэнд, и технологии, и отношения с клиентами, и человеческий капитал. Вот и в случае с Shell проблема была не в реальных активах. Я говорю о нематериальных активах – новой реальности, которая меняет привычный финансовым директорам мир. Да возьмите хотя бы российские инвестиции в футбольный клуб Chelsea – фактически новый владелец купил имя.
В-третьих, CFO должен обеспечить прозрачность организации для внешнего окружения с самого низа до самого верха. Необходимо, чтобы поток финансовой информации отвечал последним изменениям, особенно акту Сарбейнс–Оксли. Впрочем, некоторые эксперты считают, что это ненужная бюрократия, которая помешает предпринимательству – фирмы станут избегать рисков, а компании занимаются бизнесом для того, чтобы рисковать.
СФ: Известный американский исследователь менеджмента Том Питерс предупреждает об угрозах, связанных с засильем, главенством в компании тех, кого он называет счетоводами,– людей, которые душат предпринимательскую инициативу. И под счетоводами он подразумевает как раз финансовых директоров. Как вы к этому относитесь?
СР: Есть два взгляда на CFO – и это один из них. Второй взгляд, который мне ближе, состоит в том, что CFO – это партнер в бизнесе. Если он партнер, он также заинтересован в развитии бизнеса. Возрастание стоимости компании для акционеров основано на росте будущих денежных потоков.
При таком подходе финансовый директор становится внутренним венчурным капиталистом, который постоянно ищет, взвешивает риски, возможности и инвестирует в проекты, которые приведут к росту денежных потоков. И я верю, что для этого нам нужна новая концепция финансового менеджмента, новые стандарты, новые системы, которые соответствовали бы требованиям такого рынка.
СФ: Вы общались с очень многими CFO известных международных корпораций. Высказывали ли они мнение о России – например, об уровне развития ее финансовой системы и подготовке ее финансовых директоров?
СР: Я никогда раньше не был в России и не знаком ни с одной российской компанией. Из того, что я слышал, мне известно, что есть серьезные подвижки в понимании финансовых вопросов, они идут параллельно с серьезными изменениями в российской экономике. Кое-какие оценки я могу сделать на собственном опыте. В прошлом году я побывал в Китае и в Индии. Прогресс в продвижении к уровню знаний западных менеджеров там очень заметен. А CFO Пекина и Шанхая ничем не отличаются от CFO в США и Европе. Они учились в одних и тех же университетах, сдают те же экзамены на получение сертификата CPA. Я думаю, что то же самое будет происходить и в России. И если уровень будет расти нынешними темпами, я думаю, мне скоро придется учить русский язык (смеется).
СФ: Слабым местом российских финансовых менеджеров многие считают неумение разрабатывать финансовую стратегию компании. Нет длинной истории – и опыту просто неоткуда взяться. Что бы вы посоветовали в этом случае?
СР: Я думаю, что хорошей школой было бы участие в проектах вместе с другими, более опытными менеджерами – в известных международных компаниях и инвестиционных банках. Полагаю, с улучшением инвестиционного климата в России возможности такого сотрудничества у российских финансовых менеджеров будут увеличиваться.
СФ: В России бытует мнение, что американский путь, модель фондового рынка нам навязывается. А исторически ближе немецкая модель: один банк – одна компания, все решается по-семейному, без лишних глаз. Вы можете согласиться с этим?
СР: Ситуация складывается так, что умные инвесторы – независимо от того, где они находятся, в Германии тоже – требуют все большей открытости. Процесс глобализации неизбежно приводит к этому. И вряд ли разумная компания сможет остаться в стороне. С этим просто нельзя не считаться – вне зависимости от того, какая модель кажется более приемлемой.
СФ: В своей книге «The CFO as business integrator» вы приводите примеры компаний мирового класса в финансах (это, например, касается скорости проведения финансовых операций). Но все они – международные концерны с многомиллиардными оборотами. Могут ли достигать таких показателей компании из России?
СР: Я встречал в Китае компании – в частности, это была страховая фирма, компания в области энергетики,– в которых работа финансовых служб и систем отвечала самым высоким стандартам. Так что высокий класс работы не является монополией известных западных компаний.