Вторую неделю в Армении продолжаются митинги оппозиции, не признающей итогов выборов. Спецкорреспондент ИД "Коммерсантъ" Ольга Алленова выясняла, удастся ли Левону Тер-Петросяну провести смену власти по украинскому или грузинскому сценарию.
25 февраля ЦИК Армении огласил официальные результаты прошедших 19 февраля президентских выборов. Они не отличались от предварительных: премьер Армении Серж Саркисян набрал 52,82%, первый президент Армении Левон Тер-Петросян — 21,5%.
После объявления официальных результатов митинги оппозиции, идущие в Ереване с 20 февраля, не только не прекратились, а стали еще многочисленнее. К концу недели гражданское противостояние в Армении достигло критической точки. На сторону оппозиции перешли несколько высокопоставленных чиновников МИДа, генпрокуратуры и минобороны. Власти, в свою очередь, начали аресты среди оппозиции. 26 февраля президент Армении Роберт Кочарян заявил по телевидению: "Полиция давно должна была вмешаться, но я призвал их не напрягать ситуацию с той надеждой, что они протрезвеют. Но это не получается. Иные могут даже усомниться в возможностях полиции. По-моему, даже безграничному терпению приходит конец". Тем не менее на момент подписания номера в печать митинги продолжались.
"Все боятся, что их уволят с работы, изобьют"
Одна из длинных ночей на Театральной площади. Замерзшая женщина по имени Анаит греет руки у газовой горелки. На ней старый, потрепанный тулуп и пуховый платок. Увидев блокнот и ручку, Анаит оживляется. Она говорит, что стоит на площади, потому что ей нужна свобода. Она хочет, чтобы президентом страны стал Левон Тер-Петросян, потому что уверена в его победе.
— Вы готовы тут замерзнуть из-за Левона Тер-Петросяна? — спрашиваю я.
— Ради свободы,— поправляет Анаит.— Мы перетерпели и голод, и холод, но быть рабами не хотим.
У другой точки обогрева знакомлюсь с бывшим инженером-кибернетиком Кареном Тер-Степаняном, который терпеливо объясняет мне, что дело не в Левоне Тер-Петросяне, а в "кучке людей из 15 человек, которые захватили власть и изнасиловали народ".
— Если не идешь на поклон к чиновнику, не унижаешься, не ползаешь, значит, тебе нет места в этой стране,— горячо говорит Карен.— Я не хочу унижаться. И поэтому я безработный.
Сестра Карена стала доверенным лицом Левона Тер-Петросяна. За это отцу Карена и ему самому угрожали. Отцу — увольнением с работы, Карену — пока только словами вроде "доиграешься".
— Мы уже все это проходили 20 лет назад,— говорит Карен.— Тогда Левон победил советскую власть. Он мощная фигура, понимаете? Почти титан. Он практически в одиночку победил здесь Советский Союз. Но я сюда не из-за него пришел. Лично мне он не очень нравится. Он много ошибок наделал. Но народ выбрал его. А народ у нас еще очень запуган. Все боятся, что их уволят с работы, изобьют, убьют. Те, кто стоит на этой площади, они герои, понимаете? Они показывают всем остальным, что можно не бояться. Можно выйти и крикнуть, что мы тут за правое дело стоим.
Через несколько дней Карена арестовала служба национальной безопасности. Если верить местным информагентствам, вскоре после задержания он дал показания против нескольких оппозиционных лидеров, которые будто бы собирались захватить Общественное телевидение. Я не понимаю, что надо было сделать с Кареном, чтобы он дал такие показания. Волна арестов прокатилась по Еревану: были задержаны известный оппозиционер Арам Карапетян, заместитель генпрокурора Гагик Джангирян, поддержавший Тер-Петросяна, а также несколько чиновников, работавших при Тер-Петросяне. Но оппозиция с Театральной площади не ушла. Каждую ночь здесь ждут штурма, но с каждой ночью людей на площади становится больше.
"Мы это даже назвали DVD-революцией"
В штабе Левона Тер-Петросяна до сих пор, даже спустя две недели после выборов, оживленно. Активист штаба Левон Зурабян, молодой человек в элегантном длинном шарфе, называет мне три причины, по которым Тер-Петросяну удалось прорваться на второе место — даже по официальным итогам выборов.
— У нас объединилась оппозиция, чего не было никогда,— говорит Левон.— Это первое. Тер-Петросян — это сильный лидер, это своего рода легенда. В 1990 году за него отдали более 80% голосов. И наконец, третье — силовой элемент. В обществе уже есть люди, которые готовы постоять за свой голос. Это ветераны карабахской войны, которых у нас очень много. Сегодня почти все организации ветеранов карабахской войны выступают за Тер-Петросяна. Они аффилированы с силовыми структурами. И именно поэтому власть так долго тянет с разгоном. Они понимают, что этот разгон будет им очень дорого стоить.
Левон увлеченно рассказывает, как в сентябре, когда Тер-Петросян принял решение стать кандидатом в президенты, никто не верил в его победу. В Армении, как и в России, власть контролирует телевидение, и с осени по всем телеканалам "шла антипропаганда".
— Против него тогда работала вся госмашина,— говорит Левон.— Власти добились того, что Тер-Петросяна стали воспринимать как символ холода и голода начала 90-х. Никто не вспоминал, что Тер-Петросян сам же и включил атомную электростанцию и что электричество появилось при нем. И мы нашли способ прорвать информационную блокаду.
Активисты штаба записывали митинги Левона Тер-Петросяна на видео, а потом, записав на DVD, раздавали диски на улицах в городах и селах.
— На этих митингах он дал исчерпывающую характеристику ситуации в стране,— считает Левон Зурабян.— Он объяснил, что именно произошло в период его управления страной. Он объяснил, что холод и голод — это потому, что Армения была вовлечена в войну. Это та цена, которую народ заплатил за победу в войне. Такое происходило во многих странах.
Левон говорит, что эти DVD изменили отношение общества: сначала диски брали неохотно, но уже после второго митинга "вырывали из рук".
— Неужели в селах у каждого жителя есть DVD? — спрашиваю я.
— В этом главный наш успех,— радостно говорит активист.— Конечно, аппаратура есть у трех-четырех человек в селе — и вот все село собиралось в таких домах и обсуждало увиденное! Так создавались маленькие общества. Мы это даже назвали DVD-революцией. В какой-то момент вранье по ТВ стало работать на нас: у людей включилась обратная реакция, потому что им уже было с чем сравнить. И вот когда после Нового года в 12-градусный мороз на улицы Еревана вышло несколько десятков тысяч человек — вот тогда лично я поверил в победу.
"Левон — это что-то мистическое"
На площади Франции традиционный в выходные дни вернисаж. До Театральной площади — рукой подать, и здесь хорошо слышны речи оппозиционных ораторов. Бизнесмен Тигран назначил мне здесь встречу именно по этой причине. Уже больше недели он провел на оппозиционной площади, работая с радиоэфиром.
— Теперь нас можно слышать на коротких волнах,— с гордостью говорит Тигран.— Любой водитель нас слышит.
Если Левон Тер-Петросян проиграет, Тиграну придется уехать из страны. "Все, кому надо, знают, что я здесь, с Левоном",— говорит он. Таких, как Тигран, немало. Все они как минимум потеряют свой бизнес, если власти одержат верх. Я спрашиваю бизнесмена, зачем же он рискует. Он отвечает, что если сейчас "Левон не победит, то через десять лет Армении не будет вообще".
— Нас сожрут Азербайджан с Турцией,— говорит он.— Мы уже задыхаемся. У нас больше половины народа живет в страшной нищете. Бизнес — под колпаком властных структур, в том числе и силовых. Открыть свое дело очень трудно. Нет возможности сбыта продукции, нет рынков. А ведь у нас огромная зарубежная диаспора, большие связи во всем мире, к нам могут прийти инвестиции, банки — но все упирается в отсутствие коммуникаций. У нас закрыты границы с Турцией и Азербайджаном, у нас нет дорог, мы топчемся на месте! И все из-за нерешенного карабахского вопроса.
— И вы готовы пожертвовать Карабахом ради Армении?
— А что, надо пожертвовать Арменией ради Карабаха? — горячится Тигран.
Впрочем, он тут же поправляется, что речь идет всего лишь о плане поэтапного урегулирования карабахского вопроса, который Левон Тер-Петросян предложил еще в 1998 году. Мы идем по аллее, глядя на живописные пейзажи горы Арарат, старательно выписываемые продрогшими художниками. С Театральной площади доносятся звуки патриотической музыки под названием "Карабах" и радостные крики сторонников оппозиции.
— Нагорный Карабах занимает 4,4 тыс. км,— объясняет Тигран позицию своих единомышленников.— И еще 3,9 тыс. км — это оккупированная территория. Мы предлагаем отдать эти удерживаемые Арменией земли Азербайджану — пять районов из семи. Ввести в Карабах международный миротворческий контингент. И начать переговоры по статусу Карабаха под эгидой ОБСЕ. И, например, провести референдум. Карабах останется Карабахом, а Азербайджан получит свои земли, на которых сейчас никто не живет. И все! Другого пути у нас нет! И стоит нам только начать этот процесс — мы прорвемся! Мы можем открыть границы с Турцией и Азербайджаном, получить широкий доступ на европейский рынок и войти в европейское пространство.
— Ле-вон — пре-зи-дент! — доносится с Театральной площади.
Прощаясь, Тигран говорит, что сейчас как никогда верит в Тер-Петросяна.
— Левон — это что-то мистическое,— говорит бизнесмен.— Он никогда не проигрывал.
— Даже в 1998 году, когда его вынудили уйти с поста президента из-за его карабахского плана?
— Он сам ушел в 1998-м. Чтобы мы все поняли, что он был прав. Мы поняли это только через десять лет.
"Если власть получил бы Тер-Петросян, Карабах бы перестал существовать"
В штабе премьера Сержа Саркисяна пустынно и тихо. Кажется, единственный обитатель этого роскошного особняка — помощник лидера партии, депутат парламента Эдуард Шармазанов. Он угощает меня кофе, который здесь не принято называть турецким — только армянским либо на худой конец восточным. На стенах кабинета — карты Армении до войны с турками и после. Карта Нагорного Карабаха — справа от меня, к ней меня и подводит Эдуард.
— Если, не дай Бог, власть получил бы Тер-Петросян, Карабах бы перестал существовать,— говорит Эдуард, и я понимаю, что это и есть главная антитер-петросяновская идея, которую власти усиленно пропагандируют последние месяцы.
— Урегулирование карабахской проблемы возможно только при условии пакетного соглашения с Азербайджаном. У нас есть три требования: признание Азербайджаном независимости Карабаха, сохранение границы между Арменией и Карабахом (речь идет о двух из семи районов, оккупированных Арменией.— "Власть") и ввод международных сил для обеспечения безопасности Карабаха. Только подписав это соглашение целиком, мы готовы договариваться с Азербайджаном.
— Но Азербайджан никогда не пойдет на пакетное соглашение,— говорю я.— Ваша программа — это дорога в никуда. Тупик.
— Лучше тупик, чем отдать то, за что мы воевали!
Депутат искренне верит в то, о чем говорит. Он считает, что карабахский вопрос является ахиллесовой пятой Левона Тер-Петросяна. И убеждает меня, что в Армении уже ни у кого нет сомнения в том, что победил Серж Саркисян.
— Но на площади у оперы уже вторую неделю митингуют люди,— возражаю я.— У них есть свои претензии к ходу выборов. И им до сих пор не объяснили, что же произошло на выборах и почему были допущены нарушения.
Эдуард смотрит на меня с любопытством.
— Любые выборы заканчиваются митингами,— говорит он, улыбаясь.— Это нормально! И нарушения бывают везде. Где вы видели идеальное государство? Разве в России нет нарушений? Да, мы проверили все эти факты. Если где-то были виноваты члены избиркомов, они будут наказаны. Но это незначительные нарушения. На исход выборов они не могли повлиять.
— А избиения наблюдателей? Лично мне показывали женщину с синяком под глазом и мужчин с ссадинами на лице. Все они — наблюдатели от Тер-Петросяна. Их избила группа крепких парней, дежуривших у участка.
— Я ничего не отрицаю,— соглашается Эдуард.— Но в ряде случаев наблюдатели сами провоцировали агрессию.
Я понимаю, что мои аргументы не могут повлиять на убежденность депутата правящей партии. И спрашиваю, какой он видит дальнейшую судьбу Армении.
— Все давно определено,— отвечает депутат.— Мы идем своим курсом, выбранным нашим президентом. Никому не удастся изменить этот курс и развалить страну.
"Ваш Кремль — не властелин мира"
Курс, которым идет Армения, очень близок к тому, которым идет нынешняя Россия. Не случайно именно после возвращения из Москвы, где проходил саммит глав СНГ, президент Армении Роберт Кочарян сделал жесткие заявления в телеэфире, назвав действия оппозиции попыткой захвата власти и пообещав жесткие меры. Именно после этого в Ереване начались аресты оппозиции. До отъезда в Москву президент вовсе не проявлял себя. Он вел себя уже не как президент. Оппозиционеры были уверены, что уходящий Кочарян не станет "марать себя", усмиряя оппозицию. Однако они ошибались. Теперь они шутят, что Роберт Кочарян прошел в Кремле курс электрошока.
— В Москве принимают только один стиль руководства,— говорили оппозиционеры на Театральной площади Еревана.— Это управление обществом путем страха и подавления.
Здесь часто вспоминают события в Грузии и других постсоветских государствах.
— Когда в Грузии началась революция, к Шеварднадзе приехал Игорь Иванов — именно для того, чтобы сказать ему: "Старик, все в твоих руках, держи власть, а мы тебе поможем",— рассуждает преподаватель истории Карен Акопян.— Но Шеварднадзе уже не хотел идти против народа. Он договорился с Саакашвили и получил спокойную старость. И на Акаева давил Кремль. И на Алиева. Только Акаев отказался от этой тактики, а Алиев стал достойным преемником Путина и его политической традиции.
На Театральной площади шутят, что даже к Саакашвили у Кремля изменилось отношение, после того как тот разогнал оппозицию 7 ноября: "Путин, наверное, почувствовал в Саакашвили что-то родное". Здесь понимают, что Кремль категорически не хочет видеть Левона Тер-Петросяна президентом Армении. Потому что карабахский тупик, который пропагандируют Кочарян и Саркисян, нужен только России. Карабах — это гарантия невступления в НАТО Азербайджана и Армении.
— Только ваш Кремль не властелин мира,— с уверенностью говорят оппозиционеры.— И своего президента мы будем выбирать сами.
Вы за кого?
 Ара Абрамян, президент Союза армян России, президент Всемирного армянского конгресса. Я за легитимно избранного президента. Вообще, у армян долго отмечать какое-то событие — это старая добрая традиция. Уверен, что в Армении все скоро закончится, ведь все понимают: президент избран, народу надо объединиться вокруг него, чтобы решать уже глобальные вопросы в экономике и социальной сфере. Кроме того, еще не решены вопросы с геноцидом армян и Карабахом. Я, может, тоже не по всем вопросам согласен с Саркисяном, но в Армении недостаточно ресурсов, чтобы не работать, а митинговать. Альберт Еганян, управляющий партнер адвокатского бюро "Вегас-Лекс". Очень жаль, что такой человек, как Левон Тер-Петросян, стал заложником "оранжевой" попсы. Которая на примере сопредельных стран не показывает ни целесообразности для народа, ни эффективности для политики. Я думаю, что для Армении более выгодна пророссийская ориентация, то есть политическая позиция Саркисяна. И несмотря на волны протестов и нарушения избирательного права во время выборов, которые, вероятнее всего, присутствовали, мне ближе риторика господина Саркисяна. Давид Саркисян, директор Музея архитектуры имени Щусева. Я уже давно живу в Москве и не могу ответственно судить о том, что происходит в Армении. Тем более давать публичные оценки. Но буквально вчера я звонил сестре, которая по-прежнему живет в Армении, и спросил у нее: "Ты-то там за кого?" Она ответила: "Знаешь, я ни за кого — они друг друга стоят". Владимир Шахиджанян, психолог, преподаватель факультета журналистики МГУ. Я за Саркисяна. Тер-Петросяну довольно долго давался шанс, и, судя по тому, как за него проголосовали, он его все-таки не использовал. Зачем после драки кулаками махать? Саркисян работал в совете министров, и теперь он как никто в курсе всех болячек Армении. Их у нее слишком много, и они могут начать нарывать, а впоследствии и прорваться. Поэтому здесь нужны и дипломатичность, и знание вековых армянских традиций. Ему это близко, и он всегда был в теме. Кроме того, тот путь, который наметился между Кочаряном и Путиным, после грядущей рокировки должен быть продолжен как в Армении, так и в России. В этом плане Армения — одна из наиболее пророссийски настроенных стран. Поэтому Саркисян лучше для Армении. Юрий Саакян, генеральный директор Института проблем естественных монополий. Родственники, живущие в Армении,— за Саркисяна. А я хоть давно и не связан с Арменией, но родственников в этом вопросе поддерживаю. Тер-Петросян уже был президентом Армении, но ничего хорошего для страны так и не сделал. Оганес Оганян, председатель комитета Совета федерации по экономической политике. За Саркисяна. Я лично знаю Сержа Азатовича, знаю его менталитет и колоссальный потенциал. А за Тер-Петросяном и теми демонстрациями, которые он организовывает в Ереване, как мне кажется, стоят недружественные России силы. И возможно, это очередная попытка провести цветную революцию. |