Генеральный директор «Студии 2В» — генератор идей с 30-летним стажем. Он проводил знаменитые телемосты начала 1990-х годов, создавал телесети ТНТ и СТС, привез в Россию «Санта-Барбару» и запустил в эфир «Улицы разбитых фонарей». Идеи лежат на поверхности, говорит Корчагин, главное оказаться с ними в нужное время в нужном месте.
 |
Никогда не заискивал перед начальством. Наверное потому, что я практически со всеми телевизионными начальниками вырос из одних штанов, со всеми на ты, и доказывать им что-то специально не было нужно. Возможно, людям, только начинающим в профессии, приходится прогибаться, но мне, слава богу, до сих пор не доводилось.
Телевидение — это такой наркотик, притягивающий к себе ярких, творческих людей, от которого крайне сложно отказаться. Я знаю очень мало людей, кто, начав работать на телевидении, потом ушел в другую профессию.
Все очень быстро забывается. Недавно, когда я сидел в одном ресторане, ко мне подошла официантка и сказала: «Вы мне сильно напоминаете диктора на одном из каналов, он вел какую-то известную передачу». Оказалось, она имела в виду Евгения Киселева. А ведь с того момента, как он ушел из эфира, прошло всего три года.
Я тщеславен. Если бы я не был тщеславным человеком, я бы зарабатывал намного больше, торгуя семечками на базаре.
С точки зрения телезрителя продюсер как человек вообще не существует. И это правильно. Телезритель помнит, кто играет главную роль, может быть, имя любимого режиссера. Очень редко — сценариста. А уж продюсера и подавно. В профессиональной среде, конечно, известно, кто есть кто. Поэтому основной критерий для меня — уважение коллег и подчиненных, признание ими хорошо выполненной тобою работы.
Есть такое понятие — сбитый летчик. В нашем деле никто не застрахован от неудач, успех очень быстро забывается телевизионными начальниками, неудачи помнятся долго. И если случилась одна неудача, за ней другая, третья — тонны прежде сделанного очень хорошего материала моментально забываются. Главная опасность — попасть в категорию «сбитых летчиков», потому что выбраться из нее очень сложно.
Телевидение ничего не меняет в человеке. Оно воздействует на нас в тот момент, когда мы его смотрим, и не более того. Вряд ли от просмотра доброго сериала «Возвращение Мухтара» зритель стал лучше. Или кто-то, посмотрев «Дом-2», стал хуже. Если человек родился подлецом, подлецом он и останется, пусть даже всего Кафку перечитает.
Если бы я не нашел себя на ТВ, я бы стал серьезным писателем детективного жанра типа Джона Гришэма.
На телевидении больших денег заработать нельзя. Деньги должны быть видны на экране: нужны дорогие декорации, в сериале должны играть звезды, он должен быть снят как настоящее кино. Если деньги на экране не видны, тебя тычут носом и говорят: «А где те $500 тыс., которые мы тебе заплатили за эту передачу? Мы не поняли». Никто тебе лишнего платить не станет.
Яхты, лимузины и особняки — это там, где нефть, а у нас велосипеды. Шучу. Тот образ жизни, который я веду, меня устраивает. Устраивает машина, на которой я езжу, квартира, в которой живу. Это не самая плохая машина на белом свете и не самая плохая квартира, но есть и на порядок лучше.
Вряд ли человек становится счастливее, когда вокруг него суетятся 20 охранников и он не может свободно повернуться и что-то сделать без опасений, что потом его имя попадет в прессу.
Если бы у меня были деньги, я бы устроил в Москве подобие Диснейленда, причем сделал бы его бесплатным. И получал бы кайф просто от того, что людям это нравится.
записала Юлиана Петрова