В белгородском издательстве "Риск" вышла книга стихотворений Тимура Кибирова "Сантименты". Ею издатель Юрий Агарков открывает литературно-художественную серию "Лики" и обещает до конца года выпустить сборники Сергея Гандлевского, Игоря Холина, Льва Рубинштейна, Семена Файбисовича-прозаика и Генриха Сапгира. Вкусы издателя понятны уже по выбору персонажей для серии. Что же касается первой книги, то похоже, что подбор стихотворений — авторский, у сборника нет составителя. Поэтому издательская аннотация, сообщающая, что "в книге Тимура Кибирова собрано практически все написанное автором с 1986 по 1991 год", также выглядит авторским комментарием и обещает, таким образом, представить публике "истинного" Кибирова, "талантливого современного поэта".
И жестокое, верное слово
В горле комом застрянет моем.
Толстоногая, спой мне Орлова,
В синем небе над Красным Кремлем!
Спой мне Клим в исполнении Крючкова,
Белозубый танкист-тракторист,
Спой приветливый и бестолковый
В брюках гольф иностранный турист!
Покоряя пространство и время,
Алый шелк развернув на ветру,
Пой мое комсомольское племя,
Эй, кудрявая, пой поутру!
("Сквозь прощальные слезы")
Поэты нескольких поколений уверяют, что стихи рождаются из бормотания, то есть из музыки несвязной речи. Если так, то поэзия Кибирова рождается из переборматывания, из бесконечного, но возвышенного бреда читателя отрывных календарей и "Библиотеки поэта".
Поэмы Кибирова бесконечны. Только в начале своей печатной карьеры он умел вовремя останавливаться. Возможно, его останавливал редактор той газеты или тонкого журнала, на страницы которого он покушался. Теперь же ему открыто пространство целой книги. Вследствие чего он заведомо лишен "внимательного" читателя, потому что внимательный читатель не выдержит трехсот кибировских страниц.
Зато ленивый и равнодушный читатель, которому знакомо то же опьянение собственным голосом, Кибирова понял и полюбил, хотя, быть может, и не считает поэтом. И очень зря. Хотя набор его цитат понятен настолько, что льстит любому сумевшему опознать цитату, мотив или музыку, хотя книга Кибирова целиком — утомительна, как вечер эстрадной пародии, она далеко не проста.
Заново спетая цитата, лишенная защиты двух кавычек, становится авторской речью. Тимур Кибиров делает вид, что чудовищно издевается над проклятыми истинами — что из советских школьных прописей, что из самиздатовских проповедей — понимая, быть может, что это единственный способ их сохранить, хотя бы ненадолго.
"Сквозь прощальные слезы" — наиболее естественное заглавие для Кибирова. Он прощается с целой эпохой, причем прощается исключительно достойно, то есть не пугаясь банальности. Банальность же, возведенная в прием, развязывает руки, освобождает ассоциации и глушит разум. В отличие от "умных" концептуалистов (с которыми он связан дружеской и партийной дисциплиной), Кибиров — "глупый" поэт. Грустный, глупый, сентиментальный, привязанный к тем штампам, которые казались вечными, а теперь с удивительной быстротой исчезают из памяти даже того поколения, которое еще способно его, Кибирова, понять.
Эта фатальная обреченность придает поэзии Кибирова особое очарование. Когда-нибудь его книги должны будут состоять из одних комментариев, но пока можно отдать должное поэту, поддерживающему ту странную ностальгию, которая — под именем постмодернизма — отметила закат великой эпохи.
АЛЕКСЕЙ Ъ-ТАРХАНОВ
Тимур Кибиров. Сантименты. Восемь книг. Белгород: "РИСК", 1994.