Собственно говоря, балет датчанина Августа Бурнонвиля "Сильфида" не сходит с афиши Большого без малого 15 лет. Но "Сильфида" "Сильфиде" рознь. Ту, что давно идет в театре, москвичи получили довольно потрепанной — из вторых, даже из третьих рук. Шведка Эльза Марианна фон Розен 33 года назад поставила в ленинградском Малом оперном театре свою редакцию бурнонвилевской "Сильфиды"; в 1981 году ее заимел Кировский (ныне Мариинский) театр, а еще через дюжину лет кировцы поделились ею с москвичами.
Впрочем, эффект испорченного телефона в Большом тогда не заметили не только зрители, но и критики — на фоне тяжеловесно-однообразного репертуара тех лет грациозная "Сильфида" казалась верхом поэтичности. Да и как было не поддаться обаянию этого стариннейшего балета, первенца романтизма, сохраняемого педантичными датчанами почти в целости и сохранности с 1836 года — с тех пор как молодой танцовщик Бурнонвиль, ученик великого француза Огюста Вестриса и партнер не менее великой итальянки Марии Тальони, контрабандой перенес тогдашний европейский хит — "Сильфиду" в постановке отца Марии Филиппа Тальони — на сцену Королевского театра в Копенгагене. Придраться было не к чему — датчанин взял другую музыку и придумал собственные па, сохранив композицию и фабулу первоисточника. Грустная история о том, как шотландский юноша Джеймс влюбился в дитя воздуха — сильфиду, сбежал за ней из-под венца в лес и, пытаясь овладеть чаровницей, опутал ее крылышки заколдованным шарфом, отчего бедняжка погибла, пленяла не только романтическим сюжетом. 170 лет назад нежная "Сильфида" произвела в балете тотальную революцию — радикально изменились стиль, эстетика танца и, наконец, техника, ведь именно здесь балерина впервые попыталась затанцевать на кончиках атласных туфелек, которые тогда еще никто не называл пуантами.
Прелести же московской "Сильфиды" со временем поблекли. За долгие годы жизни она изрядно обрусела — обросла местными привычками, подрастеряла смысл в пантомиме, подзабыла особенности датской техники танца. Экс-премьер датского Королевского театра, худрук Большого театра Алексей Ратманский такого поругания бурнонвилевского стиля стерпеть не мог и пригласил своего бывшего коллегу Йохана Кобборга (ныне премьера Королевского балета Великобритании) привести "Сильфиду" в надлежащий вид.
Стоит заметить, что 34-летний господин Кобборг слывет большим специалистом по "Сильфиде" — за свою жизнь он перетанцевал восемь редакций, и ни одна его не удовлетворила. Раскопав утраченные страницы партитуры с пометками самого Августа Бурнонвиля, он выдвинул собственную версию, которую с удовольствием принял в репертуар Covent Garden. Этот вариант (с поправкой на индивидуальность исполнителей) он и ставит в Большом театре, а за москвичами уже выстроились в очередь Япония со Швейцарией. Самое примечательное в трактовке датчанина — концепция, согласно которой сильфида — плод воображения Джеймса, а вовсе не автономно порхающее волшебное существо. Поэтому герой за весь спектакль ни разу не прикасается к героине — мечта ведь бесплотна.