Социальное расселение
Отношения между владельцами многомиллионных особняков на Рублевке и теми, кто, образно говоря, выносит за ними горшки, соблазнительно свести к традиционной формуле "антагонизм классов". Это будет эффектно — и несправедливо. Дефицит квалифицированного обслуживающего персонала возник в России не сейчас: в Советском Союзе правящая элита испытывала ровно ту же, дореволюционную, нужду в хорошей прислуге. И решала ее так, как умела — заманивая способных московской пропиской, жилплощадью и спецпайком.
Это не мешало властителям дум, квартир и дач в глубине души презирать обслугу, как это вообще принято в неразвитых обществах. Одна барвихинская дама недавно рассказывала мне о том, как к ней в дом пришел водопроводчик. Дама происходит из советской банковской верхушки, и она была потрясена. "Вы не представляете, что происходит,— жаловалась она.— ОНИ (она интонацией ясно дала понять, кто такие эти смердящие "они" с гаечным ключом.— "Э. Д.") стали РАЗ-ГО-ВА-РИ-ВАТЬ". Да, это действительно страшно.
Меж тем очень многие приятные взгляду дома, которые наивные риэлтеры выдают за "цэковский кирпич", на самом деле строились для обслуги. На Рублево-Успенском шоссе, где надо было много кого обслуживать, таких домов особенно много. Даже магическая Жуковка-1, где в наши дни развернулось элитное строительство, была, в сущности, пусть и лучшим в стране, уникальным, но все-таки рабочим поселком. То же самое можно сказать и о поселке Сосны на Николиной Горе, и о поселке санатория "Барвиха". Горничных, водителей, садовников, кочегаров, работавших на госдачах, селили в фантастические по советским временам дома с 12-метровыми кухнями и потолками под три метра.
Тем, кто выращивал цветы, раздали участки за Николиной Горой — сейчас эти "несчастные десять соток" стоят по $300 тыс. Охрану поселили в коттеджный поселок в Калчуге, метрах в 800 от резиденции нынешнего главы государства в Ново-Огареве. Тех, кто поставлял молоко к барскому столу, наделили землей на Знаменском Поле — сейчас эти "лишенцы", любящие порассуждать в западную телекамеру о социальном расслоении на Рублевке, просят по $700 тыс. за участок.
Отдельная история — с академиками. Госдач у академиков не было, их дарили за действительные (Капица, Сахаров, Гинзбург) и мнимые заслуги. Господский дом сиротливо смотрелся бы на гектарном участке — а меньше академики не брали, и над гаражом на две машины обязательно сооружалась комната для прислуги. В знаменитых академических поселках Мозжинке и Луцине до сих пор целы эти халабудки — обычно они переделаны в "гостевые дома", сдающиеся по баснословным ценам столичным и заезжим бизнесменам, желающим во что бы то ни стало приобщиться к стародачному духу.
Никаких универсальных рецептов относительного того, как вести себя с современной прислугой — скажем, пускать ли ее на ночлег в свой дом или отправлять в тот же гараж, не существует. Большинство — если речь идет не о няне малолетнего ребенка — все-таки стараются прислугу на ночь сбыть. Для этого в близлежащих деревнях арендуется неказистый, но со всеми положенными удобствами дом — до $1 тыс. в месяц. Это неприятный, но неизбежный расход. Исключение делается для так называемых супружеских пар: муж — садовник (охранник), жена — повар, нянька или горничная. Такие пары обычно селят в обложенные красным кирпичом "скворечники" у въезда на участок. Естественно, над гаражом — со сменой поколений эта деталь остается непоколебимой.