В Тарусе и Москве прошли концерты Второго фестиваля Тарусского фонда Святослава Рихтера. Сам Рихтер принять в них участия не смог. Но организаторам фестиваля удалось сохранить дух и атмосферу рихтеровских музыкальных затей, поэтому в своем предположении, что "Святослав Теофилович был бы доволен", они вряд ли погрешили против истины.
С именем Рихтера в сознании отечественной интеллигенции связано очень многое. И не в последнюю очередь — стихия воодушевленного любительства, увлечений, дачной жизни, шарад, балов и домашних спектаклей. Известно, например, что в доме Рихтера и Нины Львовны Дорлиак для друзей устраивались прослушивания опер Вагнера, к которым сам хозяин относился с отменной серьезностью, требуя от гостей внимательного погружения не только в музыку, но и во все хитросплетения мифологических сюжетов. Домашние, любительские истоки лежат в основе самых известных начинаний Рихтера. Так, фестиваль "Музыкальные собрания в Верхнем Посаде", родившийся в свое время на дачах между Николиной горой и Звенигородом, затем перекочевал в окрестные музыкальные школы, куда почитали необходимым съезжаться из столицы и восторженные поклонники. Да и на московских концертах аудитория чувствовала себя членами некого расширенного дружеского круга — и даже регулярный теперь светский фестиваль "Декабрьские вечера", ныне проходящий ежегодно в стенах Музея на Волхонке, имел в основе своего происхождения тот же самый домашний ген.
Фестиваль в Тарусе стал закономерным продолжением всех этих мероприятий. Сегодня его трудно с чем-то сравнить: примеры художественных акций, задуманных именно для провинции, не приходят на ум. Тем очевиднее его значение — хотя вкус и скромность никогда не позволяли Рихтеру говорить о каких-либо культурных миссиях.
Знаток живописи (и сам художник-дилетант) и литературы, любитель кино и оперных постановок, Рихтер был известен также и как поэт многокилометровых пеших прогулок, природы и российской географии. Еще не так давно, в 1986 году, он проехал из Европы через всю Россию в Японию и затем обратно, играя повсюду и дав в течение года 150 концертов, это турне во всех красках описано в недавно вышедшей книге Валентины Чемберджи ("В путешествии со Святославом Рихтером" — Москва, РИК "Культура", 1993).
В 1992 году по инициативе Рихтера был основан Тарусский фонд, которому музыкант подарил свою, приспособленную для музыкальных занятий, дачу в живописных окрестностях Тарусы. Первый фестиваль состоялся в прошлом году при участии самого маэстро и был посвящен музыке Эдварда Грига. На этот раз определенной темы у фестиваля не было, не было и Рихтера — но круг участников оказался знакомым и даже предсказуемым. Тарусские власти отнеслись к празднеству с энтузиазмом. А особенно благодарной была местная публика — в разгар лета на концертах собиралось по 450 человек, слушавших музыку — от Перголези и Моцарта до Шенберга — не переводя дыхания.
В мае, в преддверии фестиваля, в Москве выступили Наталия Гутман и Элисо Вирсаладзе — соучредители фонда. А в тарусских концертах участвовали певица Галина Писаренко — одна из самых известных учениц Нины Дорлиак, и актриса Наталия Журавлева — дочь покойного "Паси", любимого Рихтером чтеца Дмитрия Журавлева, многие наверняка помнят, как этот милейший чудак, неизменный посетитель рихтеровских концертов, любил театрально выдыхать: "Гений...", — укладываясь в паузу между последним аккордом и аплодисментами (хотя и, временами, не без фальшстартов). В литературной программе Журавлевой звучали произведения Лескова и Цветаевой, о трагической судьбе которой тем местам тоже есть что вспомнить.
После Тарусы, где одновременно происходила также и выставка французской живописи, фестиваль перекочевал в Итальянский дворик московского ГМИИ им. А. С. Пушкина, а закончился в Зале Чайковского. По традиции, не последними героями фестиваля стали молодые музыканты (никогда не занимавшийся педагогикой Рихтер всегда обожал играть в ансамбле с молодыми) — Елена Брылева и Александр Науменко, усвоившие культуру камерного пения от своего педагога Нины Дорлиак (чей ансамбль с Рихтером и по сей день остается эталоном камерного исполнительства). Но чаще всех радовал слушателей юный пианист Александр Мельников (не его ли, впервые увидев на звенигородской даче, Рихтер назвал "мальчиком с картины Ренуара?"). В заключительном концерте он выступил вместе с "новосибирским чудом" — скрипачом Вадимом Репиным. Бывшие вундеркинды стали мастерами, доблестно преодолевшими собственную детскую славу, — что случается, кстати, далеко не часто. Особенно удалась им соната #3 Брамса.
К сожалению, последние годы концерты Рихтера в России все реже объявляются и все чаще отменяются. Так произошло и в этот раз. Но надежда все-таки есть: в октябре великий пианист обещает отдать долги — и Москве, и Тарусе.
ПЕТР Ъ-ПОСПЕЛОВ