Чем ближе дата встречи глав МИД великих держав по Боснии в Женеве — она состоится 30 июля ,— тем интенсивнее становится "черновая" дипломатическая работа с конфликтующими сторонами, результаты которой, правда, держатся в секрете. И тем больше высказывается прогнозов относительно исхода встречи и перспектив самого урегулирования.
Вчера поздно вечером в Москву из Белграда возвратился министр обороны России Павел Грачев, который совершил блицвизит в регион в сопровождении спецпредставителя президента России Виталия Чуркина. На момент сдачи номера в печать итоги поездки известны еще не были, но ее цель была секретом Полишинеля — Грачев должен был склонить боснийских сербов (и прежде всего "брата по оружию" — генерала Ратко Младича) к принятию одобренного великими державами в начале месяца плана урегулирования.
Пока трудно судить об эффективности подключения к дипломатическим усилиям главы военного ведомства России, симпатии которого к сербам более чем очевидны. Впрочем, за последнюю неделю наметился явный просербский крен и на Смоленской площади, который нельзя объяснить иначе, как соображениями геостратегического порядка. В то время как Запад продолжает расценивать ответ сербов на план как явный отказ, Москва настаивает на том, что он, хотя и носит неопределенный характер и многих не удовлетворяет, тем не менее может послужить основой для продолжения работы. Пока эта аргументация находит определенное понимание: глава МИД ФРГ Клаус Кинкель заявил, например, на днях, что до субботы у сербов еще есть время изменить свое негативное отношение к плану. Но если этого не будет сделано, их ответ воспримут как "нет" со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Вопрос сейчас состоит лишь в том, какими могут быть эти последствия. В ожидании женевской встречи наблюдатели сходятся во мнении, что вне зависимости от позиций сторон без участия НАТО в боснийских делах, скорее всего, не обойтись. Если стороны согласятся с планом мирового сообщества, то натовские подразделения могли бы взять на себя функции контролера за исполнением условий соглашения, при необходимости осуществляя ограниченные "акции принуждения". В этом случае возможно и взаимодействие натовских войск с миротворческими силами ООН (UNPROFOR) на протяжении от полугода до 2-3 лет. То есть до тех пор, пока политики не сочтут, что ситуация под контролем, после чего натовцы покинут Боснию. Но если этот вариант задумывался уже давно, то в отношении последствий отказа сторон все сложнее, и об этом в столицах великих держав стараются сегодня думать меньше, уповая на политические методы и немножко — на чудо. Ибо в этом случае НАТО будет отведена совсем другая роль.
СЕРГЕЙ Ъ-ЦЕХМИСТРЕНКО