В сочинском пансионате "Черноморье" члены президентского совета по физкультуре, спорту и подготовке к Олимпиаде-2014 вчера несколько часов обсуждали неожиданные предложения главы олимпийской госкорпорации Семена Вайнштока перенести несколько олимпийских объектов с уже, можно сказать, насиженных мест, утвержденных Международным олимпийским комитетом. Между тем специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ считает, что скандальный совет в "Черноморье" невольно стал операцией прикрытия, во время которой президент страны слетал в дагестанский город Ботлих, чтобы в очередной раз доказать его жителям, что Россия Дагестан не потеряла.
Заседание совета по подготовке Олимпиады проходило в гостинице "Черноморье", которая принадлежит РЖД. Список приглашенных отличался от списка пришедших на две персоны. Не хватало министра транспорта Игоря Левитина и министра науки и образования Андрея Фурсенко. В утренней суматохе никто, по-моему, не обратил на это особенного внимания.
Перед каждым участником совещания лежали папки восьмисантиметровой толщины с тезисами основных докладов. Перед началом заседания в такую папку углубился только один человек — советник президента России Михаил Лесин. Объяснить такую заинтересованность господина Лесина в том, чем так же демонстративно пренебрегали остальные, было решительно невозможно.
Премьер Виктор Зубков рассказал, что правительство сделало то, что должно было,— утвердило программу строительства олимпийских объектов. В Сочи и окрестностях предстоит построить 243 объекта, и на три года на это выделяется 81 млрд рублей.
— Время бюрократических согласований прошло! — торжественно объявил Виктор Зубков.— Шесть лет — очень маленький срок... Да, по сути, и их нет. В 2012 году все объекты должны быть готовы и протестированы, причем самими спортсменами!
Впрочем, показалось, что на самом деле премьера гораздо больше сейчас волнует внешний вид города Сочи. Возможно, это объясняется тем, что город он видел, а объекты — нет.
Так, на него сильнейшее впечатление произвела набережная Сочи.
— Мы прошли по набережной,— признался он.— По сути дела, нет такой набережной в городе Сочи! А это курортный город, он должен иметь современную набережную! И мы должны принять документы, которые позволят нам сделать это! — подытожил Виктор Зубков, который минуту назад с тем же нездешним (то есть московским) энтузиазмом в ультимативной форме заключил, что время бюрократических согласований безвозвратно кануло в прошлое.
Основная часть заседания проходила в закрытом режиме. Часа через два участники вышли на десятиминутный перекур, выглядели изможденными и подрастерявшими вкус к жизни. Некоторым на весеннем солнце, которое вчера, можно сказать, шпарило, сразу стали мерещиться вокруг, под каждым кустом, кружки с пивом, но каждый раз это оказывался мираж.
Между тем, явно перетрудившись, участники совещания прошли только первый пункт повестки дня.
Речь шла именно о том, что категорически исключал председатель правительства,— о бюрократических согласованиях. Причем о более чем радикальных.
Дело в том, что, по данным "Ъ", группа экспертов госкорпорации под руководством Семена Вайнштока изучила расположение объектов и пришла к выводу, что некоторые из них можно и нужно перенести. Прежде всего они могут быть расположены более компактно, чем предполагается в олимпийской заявочной книге Сочи.
Кроме того, требуется строительство дополнительных объектов (так, до сих пор в олимпийский бюджет не внесено строительство трассы-дублера Курортного проспекта, который соединяет город и аэропорт, а это, как рассказал после совещания появившийся в фойе "Черноморья" Игорь Левитин, потребует не меньше 90 млрд рублей).
Соображения Семена Вайнштока вызвали, по данным "Ъ", протест руководителя олимпийского оргкомитета Дмитрия Чернышенко, который слишком хорошо понимает, что это скандал и что Международному олимпийскому комитету (МОК) это, мягко говоря, не понравится.
Но и Семен Вайншток не собирался отказываться от своих слов. Президент Олимпийского комитета России Леонид Тягачев вообще полагал, что все можно решить полюбовно, без шума и пыли на уровне работы международных спортивных федераций, без привлечения МОК.
В итоге на перекур ушли, решив, что президенту на следующий день, когда участники совета будут обсуждать все то же самое, только с его участием, предложить готовое решение невозможно, а значит, лучше ничего не докладывать вообще.
Впрочем, невозможно предположить, что на повторном заседании совета сегодня днем все будут делать вид, что эта проблема вообще не существует. Ведь это будет означать, что все эти люди неискренни с Владимиром Путиным. Ну а тут уж, как говорится, что угодно, только не это.
Вторая половина совещания была гораздо короче, а потом несколько участников подошли к журналистам. Вице-премьер правительства Александр Жуков не стал травмировать хрупкое журналистское сознание сообщением о трагических разногласиях, возникших, как назло, сразу в тот момент, когда все бюрократические согласования были объявлены вне закона. Он сообщил только, что на совещании был утвержден план по золотым медалям на сочинскую Олимпиаду. Их у нас будет 14, при том что высшее достижение на зимних играх олимпийской команды не только России, но и Советского Союза — 13.
То есть во второй части совещания споры и в самом деле были гораздо более приятными и необременительными.
Министр регионального развития России Дмитрий Козак проявил великодушие, добавив, что "по инфраструктуре поступает сейчас дополнительная информация и эти вопросы сейчас оцениваются". Впрочем, не посвященным в подробности происходящего понять, что он имел в виду, было нереально.
— Есть еще одна небольшая проблема,— озабоченно сказал Дмитрий Козак.— Надо уложиться в положенные сроки.
Председатель олимпийского оргкомитета господин Чернышенко сказал, отвечая на мой вопрос, когда же наконец можно будет увидеть что-нибудь из построенного, успокоил, что нескоро, так что пока можно расслабиться.
— Мы работаем,— сказал он,— по схеме "2-4-1". Два года — проектирование, четыре года — строительство, один год — тестирование. Это международная схема, мы тут ничего не изобрели.
А жаль, успел подумать я, прежде чем услышал вопрос, обращенный к президенту компании "Интеррос" Владимиру Потанину: какие шансы, что Россия, как он выразился в Гватемале в июле прошлого года, не обделается в Сочи?
— Шансы сохраняются,— оживленно заметил господин Потанин (что это может случиться.— А. К.).
— Так, может, увеличились даже? — уточнил я.— С учетом сегодняшнего обсуждения?
— Да нет, просто сохраняются,— подумав, прибавил он.
— В Гватемале наша заявочная книга была признана лучшей,— сказал Дмитрий Чернышенко.— Поэтому мы и выиграли. Любые отклонения от нее должны быть согласованы с международными федерациями и МОК, который принимает решения на основе их рекомендаций.
— Как, значит, нельзя решить проблему, согласовав новый проект только с федерациями? — спросил я.
— Не получится,— подтвердил господин Чернышенко.— Просто МОК без федераций это вообще не будет рассматривать.
— А были случаи переноса объектов в последний момент в олимпийской истории? У нас ведь уже последний момент?
— Были, причем по причинам очень веским. В Турине санно-бобслейную трассу перенесли, потому что там, где должны были строить, вдруг нашли месторождение асбеста...
— В общем вы против?
— Я,— произнес господин Чернышенко,— сторонник заявочной книги. Я защищаю интересы МОК.
Он, таким образом, автоматически делал противником МОК Семена Вайнштока.
Впрочем, господин Чернышенко добавил, что земля под олимпийские объекты пока только зарезервирована, а не выкуплена и не передана и изменения в проекте теоретически возможны. Он добавил, что все происходящее — результат внутренних обсуждений на уровне геодезических исканий.
На самом деле до бюрократических согласований дело еще даже не дошло.
Именно в этот момент я обратил внимание на то, что в фойе появились пропавшие Андрей Фурсенко и Игорь Левитин. И к этому моменту уже было известно, куда они пропали: вместе с Владимиром Путиным они улетели в Дагестан в город Ботлих. А теперь сию минуту вернулись.
Игорь Левитин между тем с таким видом, как будто он просидел на заседании все четыре часа, терпеливо объяснял журналистам, почему не был принят план строительства второго яруса Курортного проспекта:
— Слишком острые углы получались для второго яруса, и наши архитекторы отказались от этой идеи.
От идеи строительства шестиполосной (в каждую сторону) трассы архитекторы пока не отказались.
О поездке в Ботлих Игорь Левитин рассказывал без такого же воодушевления. Вернее, если быть точным, он не рассказал о ней вообще ни одного слова. Попросил разрешения оставить эту историю без комментариев и Андрей Фурсенко. Впрочем, подробности путешествия все-таки удалось выяснить.
Автобус с Владимиром Путиным и остальными участниками предприятия (кроме господ Левитина и Фурсенко в Дагестан поехали министр здравоохранения и социального развития Татьяна Голикова, министр обороны Анатолий Сердюков, министр внутренних дел Рашид Нургалиев, председатель правления "Газпрома" Алексей Миллер) стартовал из "Бочарова ручья" ранним утром. Доехали до Адлера, пересели в самолет, долетели до Махачкалы, оттуда вертолетом перелетели в Ботлих.
— Вот, я вам привез гражданских министров,— сказал собравшимся, руководству района и ополченцам, защищавшим Ботлих в 1999 году, господин Путин,— как обещал. Спрашивайте их.
Андрея Фурсенко и Татьяну Голикову вопросами не мучили. Они здесь были недавно, и по их линии все делается. Игоря Левитина — тоже: ему только предстоит строить дорогу в Ботлихском районе, и пока не за что даже критиковать.
Больше всего вопросов было к Алексею Миллеру. "Газпром" дотянул газ до Ботлиха, но осталось еще 22 км до села Агвали Цумадинского района. Вчера Алексей Миллер пообещал, что "Газпром" возьмет на себя и эти 22 км.
Главы райадминистраций рассказали президенту, что совершенно неправильно решается проблема снабжения продовольствием горной бригады, расквартированной в Дагестане. Бригада получает продовольствие из центральной России из организаций, выигравших тендер в Министерстве обороны. Такой порядок в армии.
— Не пробьете, Владимир Владимирович,— сказал президенту один глава райадминистрации.
--Голову кой-кому пробить надо,— ответил господин Путин.
Правда, потом добавил, что проблема непростая.
То есть может и не пробить.
Жители Ботлиха, похоже, поверили в то, что все это действительно будет сделано. В свое время, в 1999 году, здесь услышали фразу тогдашнего премьер-министра России Сергея Степашина (он присутствовал вчера на совещании в "Черноморье" в качестве главы Счетной палаты России): "Похоже, Дагестан мы потеряли".
И то, что происходило после вторжения чеченских боевиков в Дагестан, было, такое впечатление, попыткой жителей этой республики доказать, что господин Степашин ошибся.