Бронзовая медаль, завоеванная на чемпионате Европы в Загребе в турнире танцевальных пар, стала первой наградой крупных международных официальных соревнований в карьере 22-летней ЯНЫ ХОХЛОВОЙ и 26-летнего СЕРГЕЯ НОВИЦКОГО. В интервью корреспонденту "Ъ" ВАЛЕРИИ Ъ-МИРОНОВОЙ воспитанники Ирины Жук и Александра Свинина рассказали о своей совместной работе и выразили несогласие с утверждением, будто бы им отныне уготована участь исключительно характерных танцоров.
— Какие вы испытали чувства, когда судьи отдали предпочтение не вам, вызвавшим своим исполнением произвольной бурю оваций и восхищения, а гораздо менее выразительным французам Изабель Делобель и Оливье Шонфельдеру?
Сергей Новицкий: В Загребе был наш третий чемпионат Европы, и получить первую медаль, конечно, очень приятно. Дебютировали с десятым результатом, в прошлом году в Варшаве стали четвертыми. Так что говорить, что мы раздосадованы или раздражены, глупо. Мы очень постараемся с такой же динамикой продвигаться и к Олимпиаде в Ванкувере в 2010 году. Однако, скажем так, в политическую составляющую нас никто не посвящает.
— Как вас свела жизнь с Ириной Жук и Александром Свининым?
Яна Хохлова: В какой-то момент мы задумались о смене прежнего тренера Ларисы Филиной, поскольку хотели карьерного роста. Просмотрели варианты, в том числе отъезда за границу, и пришли к выводу, что останемся в Москве. В группе Жук и Свинина каталась моя подруга. Я нашла предлог и отправилась на разведку в "Сокольники". Понравилось все и сразу. Главное, домашняя атмосфера и то, как тренеры вели себя с учениками. Сергей мне поверил, и мы пошли разговаривать. Общий язык нашли сразу. Но в тот момент они не могли предложить нам никаких условий, кроме 45 минут льда утром и вечером. Пришлось за свои деньги снимать лед в Марьине. Лишь спустя годы наших небезуспешных выступлений все наладилось, и сейчас у нас в "Сокольниках" все прекрасно.
— Вы хотели карьерного роста, однако у Жук и Свинина еще несколько лет назад не было необходимого тренерского авторитета, который в фигурном катании пробивает стены.
Я. Х.: Александр Свинин в паре с Ольгой Воложинской в свое время тренировался у Елены Чайковской, поэтому мы не сомневались в его технических возможностях.
С. Н.: Дело даже не в авторитете Чайковской. С первого разговора нам очень понравилось, как Жук и Свинин просто себя вели, при этом было видно, чего они хотят. Практика показала: мы не ошиблись. Они долго работали в ледовом театре в Англии и поразили нас своим опытом, тем количеством элементов и трюков, которые можно, оказывается, сделать на льду. Но сказать, что мы сразу поняли, что это то, что нам нужно, было бы неправдой.
Я. Х.: Мы сразу поняли: у этих людей есть заинтересованность, целеустремленность и они идут к своей цели. Поверив друг другу, в тандеме пошли вместе — они старались для нас, мы полностью отдавались тренировкам, шли на все их предложения и требования.
— Александр Свинин в Загребе четко заявил, что вы обречены на характерные танцы. Обидно сознавать, что Ромео и Джульеттой вам на льду не быть?
Я. Х.: Мне — нет.
С. Н.: А мне кажется, что попробовать изобразить Ромео и Джульетту мы можем.
Я. Х.: Но это не будет, наверное, так ярко, как у нас получаются характерные танцы.
С. Н.: Тренеры видят нас гораздо глубже, чем мы сами себя осознаем. Тем не менее говорить конкретно, что мы обречены на характерные танцы, мне кажется, немножко преждевременно. Может, стоит попробовать сделать показательный лирический танец и посмотреть, что из этого получится?
— Какие вы по характеру? Яна потрясающе органично изобразила ведьму...
Я. Х.: Ага, не ведьма ли я по сути?
С. Н.: У Янки замечательный характер. Она привыкла добиваться своего и добьется. Естественно, есть и изъяны. Она слишком темпераментна и временами вспыльчива. Но ее целеустремленность и упертость в работе своего рода локомотив нашей пары. От ее уникального характера очень многое зависит. Она меня подхлестывает, я бы сказал, окунает в работу.
Я. Х.: Сережа у меня добрый. И на самом деле тоже очень трудолюбивый. Просто он это очень тщательно скрывает. Разогревается долго, скажем так. Главное, его завести. Он более спокойный, чем я. Может вспылить, когда я его совсем уже допеку. Терпит-терпит, а потом: "Да хватит уже! Надоело!" Беремся делать элемент, а он не получается. Я не привыкла, чтобы не получалось. И начинаю всех прессовать. Считаю, что в работе на льду нет ничего, чего бы нам не удалось. Это моя позиция. И не потому, что думаю, что мы такие уже звездные — нет. Просто с таким подходом проще добиваться поставленных целей.
С. Н.: Яна из всего, что бы мы ни делали на льду, привыкла извлекать максимум. Но бывает, надо успокоиться и отложить то, что не получается сегодня, на завтра. Отпускаем ситуацию — и действительно, что хотели, потом приходит.
— Как шла работа над программой, которая нынче всех поражает?
С. Н.: На этапе Гран-при в Париже, где мы впервые показали "Ночь на Лысой горе", она произвела эффект разорвавшейся бомбы. А началось с того, что Александр Васильевич представил нам уже готовый вариант музыки Мусоргского-Грига. Она зацепила сразу. Даже вопросов о других вариантах не возникало. Ирина Владимировна ставила нам шаги-связки, Александр Васильевич придумывал элементы, а потом наоборот. И мы сами придумали кое-какие трюки. Случайно что-то крутили, бац — и получилось нечто интересное. Например, в начале, когда Янка изображает, будто мешает зелье в ступе. Тренеры предлагают нам развить то, что иногда у нас получается спонтанно. Мы показываем, а они модернизируют или же принимают в чистом виде. Наше творчество коллективное. А с тренерами повезло. Ведь ни разу еще даже малейшего недопонимания между нами не возникло. Они профи до мозга костей плюс очень хорошие люди.
Я. Х.: Мы очень гордимся тем, что после десяти лет работы в Англии они так быстро въехали в систему нашего фигурного катания. Но Жук и Свинин быстро поняли что к чему, моментально влились и смогли продвинуться. А поначалу их здесь вообще никто не признавал: мол, вы что, приехали и сразу хотите что-то получить?
С. Н.: Нельзя сказать, что Жук и Свинин добились уже всего. Но то, что произошло в Загребе, очень большая ступень в их и нашей карьере.
— В каком направлении развивается, на ваш взгляд, танцевальное катание?
С. Н.: При новой системе очень трудно показывать что-то новое, потому что она ставит узкие рамки для каких бы то ни было действий. Спасибо фантазии тренеров, видимо, сказывается многолетний опыт работы в театре — они находят штучки, поддержки, элементы, и получается что-то совершенно новое. Мы за разнообразие своих новых программ не беспокоимся. Для меня всегда был кумиром Евгений Платов. Он немыслимым образом умудрялся и представлять партнершу, и показывать себя. Король, он выглядел шикарно. А куда придет танцевальное искусство, даже специалисты ответить не смогут. Все зависит от того, какими будут правила.
Я. Х.: Мне тоже нравилась пара Оксана Грищук--Евгений Платов. А еще Татьяна Навка с Романом Костомаровым, особенно в "Кармен". Недавно пересматривала программы Натальи Бестемьяновой и Андрея Букина. Безусловно, по стилю они в свое время выделялись из всех.
С. Н.: Танцы всегда больше других видов были подвержены политике и личностным предпочтениям. Кому-то классический стиль больше нравится, а кто-то от него уже устал и хочет чего-то необычного. Мне кажется, сейчас мы переживаем переходный период. Французы Делобель и Шонфельдер — ребята неординарные. Но в прошлом году со своими "Масками" они были намного интереснее. Сложно каждый год держаться на уровне и после феерической программы придумать еще более феерическую. Спады неизбежны.
Люди внутренне истощаются, да и идею новую найти трудно. Правила за 15 лет изменились кардинально. Появилось неимоверное число предписанных элементов, дорожек, шагов разных уровней, твизлов, вращений, поддержек. На полсекунды передержишь — минус балл. Словом, танцы невероятно усложнились, и в этой сложности стало гораздо труднее изобразить историю.
— Если бы вас так мощно не подстегивали Оксана Домнина и Максим Шабалин, развивалась бы ваша пара так бурно и стремительно?
С. Н.: Честно говоря, я от многих слышал, что Оксана и Макс считают, что это мы их подстегиваем.
Я. Х.: Догонять легче, чем быть впереди и постоянно оглядываться назад.