Вчера ТВ-6 показало фильм "Лили Марлен" (1980) Райнера Вернера Фасбиндера. Недавно по НТВ демонстрировалась другая его картина — "Замужество Марии Браун" (1978). Оба фильма относятся к последнему периоду творчества великого немецкого режиссера. Самому короткому, оборванному в 1982 году смертью тридцатисемилетнего художника.
С самого начала своей карьеры Фасбиндер мог претендовать на роль Бальзака новой немецкой культуры, певца человеческого муравейника расчлененной надвое страны, но только в последних фильмах он нашел адекватную форму для передачи ее исторического опыта. Форму, которую раздраженная немецкая леворадикальная критика именовала эстетизацией фашизма. Фасбиндер давал достаточно оснований для такого обвинения: от антисемитских выходок в своих пьесах до упоминания себя в титрах "Лили Марлен" как "руководителя актеров" — в традициях гитлеровского кинематографа. На самом деле он снимал кино, конечно же, антифашистское, но болезненное, двусмысленное, как сама история. Такой Германии — изнасилованной, разрушенной бомбами союзников, по-муравьиному жизнелюбивой, ничего не забывшей и ничему не научившейся, — зрители, кажется, еще не видели. И Мария Браун, и Лили Марлен — всего лишь воплощения его родины. Оказалось, что режиссер, любивший в жизни только мужчин, и безжалостный к женщинам (его многолетний друг-враг Курт Рааб рассказал, как молодой Фасбиндер отправлял актрис своего анархического Антитеатра на панель, чтобы раздобыть средства на первые свои фильмы), как никто умеет говорить о женщинах.
В обоих фильмах заглавные роли сыграла Ханна Шигулла, одна из тех самых проституток Антитеатра, снимавшаяся у Фасбиндера на протяжении всей его карьеры. Одна из ее героинь — певичка Лале Андерсен, спевшая знаменитую "Лили Марлен", песенку о солдате и девушке. Дешевка довоенного кабаре превратилась в живой миф, в черную граммофонную пластинку, в хрипловатый голос, звучавший и по геббельсовскому радио, и по антифашистскому радио Лондона, согревавший сердца солдат по обе стороны фронта. Одинаковой походкой Шигулла шла спасать немецких евреев и на аудиенцию к Фюреру, уверяя, что она — всего лишь певица. Хотя на самом деле была всего лишь женщиной.
В "Марии Браун" она совсем другая. Потерявшая в майском берлинском аду только что обвенчанного с ней офицерика, отдающаяся чернокожему джи-ай, превратившаяся в деловую женщину, творящую послевоенное экономическое чудо, она погибает в пламени газового взрыва как раз тогда, когда возвращается муж, приходит богатство, а Германия выигрывает чемпионат мира по футболу 1954 года. Под грохот взрыва и вопли болельщиков на экране сменяются портреты послевоенных канцлеров Германии: мужчины возвращаются на политическую авансцену, героические одинокие женщины могут уйти.
МИХАИЛ Ъ-ТРОФИМЕНКОВ