Классики и психиатры. Психиатрия в российской культуре конца XIX—начала XX веков
М.: НЛО, 2008
Любопытная монография о том, как зарождавшийся русский психоанализ пытался самоутвердиться за счет русских писателей, вышла в 2001 году на английском. Теперь книгу Ирины Сироткиной опубликовали на русском. Это действительно очень ответственный труд — не о том, как и чем болели русские писатели XIX века, а о том, как их диагностировали русские психиатры.
Первооткрывателем темы русского литературного безумия был, впрочем, не наш соотечественник, а профессор психологии из Турина Чезаре Ломброзо, в 1863 году опубликовавший свой известный труд "Гений и помешательство". Теория Ломброзо заключалась в том, что между гениальностью и помешательством существует несомненная причинно-следственная связь. Исследует он, в частности, и случай Гоголя: "после несчастливой любви" Гоголь якобы "предавался в течение многих лет онанизму", а затем "стал знаменитым писателем". На этом Ломброзо свое увлечение русской литературой не оставил — в погоне за ее главным психопатом Львом Толстым добрался аж до самой Ясной Поляны, где великий писатель побегал с ним наперегонки, поднял итальянца как пушинку на руки и отпустил, избежав диагноза. Несмотря на неудачу с Толстым, идея диагностирования писателей оказалась удивительно привлекательной, у Ломброзо сразу возникло множество русских последователей. С 80-х годов XIX века до 30-х годов XX столетия русский литературный психоанализ прошел через все возможные стадии — от признания писателя как дегенерата до проекта создания Института мозга в 1920-х, где всерьез предполагалось хранить заспиртованные мозги гениев для последующего изучения.
Можно представить, как возмутили бы психиатрические экспертизы XIX-XX веков защитников классической русской словесности, мутузивших ногами писателя Синявского-Терца за вполне невинные эротические коннотации в "Прогулках с Пушкиным". Чего стоит один психиатр Минц, вслед за Толстым, Пушкиным и Гоголем продиагностировавший Будду, Кришну и Христа. Литературоведческого во всей этой истории мало. В общем-то речь идет о собрании любопытных казусов, где главные герои — психиатры — выступают как рыбы-прилипалы на большом китовом теле русской литературы. Что до самого автора, то она скорее на стороне Фуко, считавшего, что "там, где есть творение, нет безумия". Диагноз литературе тут так и не выставлен, зато психиатрии — вполне.