После кассового успеха третьего эпизода "Пиратов Карибского моря" образ пирата вернул себе былую славу, когда-то завоеванную экранизациями "Острова сокровищ" Стивенсона.
Для мальчишек XXI века "Пираты" стали тем же, чем был для многих поколений мальчишек во всем мире "Остров сокровищ" Роберта Льюиса Стивенсона, не раз экранизировавшийся — начиная с версии, снятой Морисом Турнером (Treasure Island, 1920). Пираты вернулись в детскую мифологию, в них снова играют, пусть даже и на компьютере. "Пиратов" пародируют во всякого рода "Очень эпических кино", а право на пародию заслужить непросто. Даже в России Гоша Куценко ("Дерзкие дни") и Петр Кислов ("1612") косят под Джонни Деппа в роли капитана Воробья.
Можно было бы умилиться: дескать, трилогия возродила старую добрую, хорошо забытую голливудскую традицию фильмов о пиратах. Примерно как Ридли Скотт вытащил из небытия традицию пеплума и снял "Гладиатора", вдохновив других режиссеров на "Трою" и "Александра". Можно было бы сказать, что режиссер Гор Вербински отомстил за Романа Поланского, чьи "Пираты" (Pirates, 1986), предыдущий опыт обращения к пиратской мифологии, блистательно провалились. Вот только возрождать нечего: традиции пиратского фильма почти что и не существует.
Дотошный французский интернет-сайт, посвященный пиратам, перечисляет всего-навсего 139 фильмов на эту тему. Имя автора первого же из них, "Золота пирата" (The Pirate`s Gold, 1908), вызывает священный трепет, хотя фильм не сохранился. Его снял сам Дэвид Уорк Гриффит, изобретатель кинограмматики, отец монтажа и крупного плана. Но по мере чтения списка трепет выветривается: чего там только нет. Ладно бы все экранизации "Питера Пэна" (без капитана Крюка действительно не обойтись), но еще и кинобиография автора "Питера Пэна". Глупейшие пародии, например "Эббот и Костелло встречают капитана Кидда" (Abbott and Costello Meets Captain Kidd, 1942). Порнуха и мультики. Пересмешничество вроде "Призрака Черной Бороды" (Bleakbeard`s Ghost, 1968) Роберта Стивенсона. Фильмы о Робинзоне Крузо и Синдбаде. Мюзикл Винсента Минелли "Пират" (The Pirate, 1948). Даже "Туман" (The Fog, 1978) Джона Карпентера — фильм ужасов, где на современный городок набрасываются жертвы подстроенного в XVIII веке кораблекрушения.
Честно говоря, даже несколько фильмов о знаменитом мятеже экипажа корабля "Баунти", приключившемся в 1787 году во время рейса на Таити, не совсем уместны в этом списке. Не в силах терпеть издевательства Блая, капитана-садиста, матросы высадили его в шлюпку, а сами обосновались колонией на одном из островов Океании, где их потомки живут до сих пор. Если быть последовательными, то наряду с "Мятежом на "Баунти"" (Mutiny on the Bounty, 1935) Фрэнка Ллойда к пиратским фильмам следовало бы отнести и "Броненосец "Потемкин"" (1925) Сергея Эйзенштейна. А что? Тоже корабль, тоже моряки, тоже бунт, только гораздо более кровавый, чем мятеж на "Баунти".
Странно, что при такой всеядности в список не включены фильмы о компьютерных пиратах и производителях контрафакта. Обидно, что нет советских "Пиратов ХХ века" (1979) Бориса Дурова, "Тайн мадам Вонг" (1985) и "Гангстеров в океане" (1991) Степана Пучиняна. Очевидно, что пиратские фильмы в чистом виде в истории кино наперечет. Большинство из них снято в классическом Голливуде. Пригоршня фильмов сделана итальянскими и английскими ремесленниками 1960-х, подъедавшими крошки с жанрового стола,— тоже своего рода пиратами от кинематографа.
Пиратская тема примечательна и тем, что никто и никогда не пытался приблизить миф к реальности, как это произошло с другими популярными жанрами. Так, вместо благородных ковбоев героями вестернов стали в какой-то момент отпетые злыдни, стреляющие в спину. Вместо хладнокровных солдат классического военного фильма — твари, дрожащие от ужаса в окопной жиже. Только пираты как были, так и остаются на экране опереточными персонажами, ничего общего не имеющими со своими прототипами.
Как интересно было бы, например, воссоздать на экране подлинную историю капитана Уильяма Кидда (1645-1701), героя фильма (Captain Kidd, 1945) Роуленда Ли. И тогда бы выяснилось, что был он вовсе не шалым душегубом, по дури захватившим, как в фильме, корабль с сокровищами Великого Могола, а "любимым капитаном" английского короля, когда-то грабившим по каперскому патенту вражеские суда, а потом вполне остепенившимся и даже участвовавшим в фальсификации выборов нью-йоркского самоуправления. И сокровища он не крал, а, напротив, пустился в последнее плавание, чтобы вернуть злато владельцам. Другое дело, что он его не вернул, но это уже пустяки, дело житейское. Ведь его экспедиция была вполне респектабельным предприятием периода раннего капиталистического накопления, организованным синдикатом деловых людей Нью-Йорка,— никакой романтики, только бизнес.
Даже о великом пирате на службе английской королевы — сэре Фрэнсисе Дрейке — нет ни одного фильма, только телевизионный мини-сериал начала 1960-х. Вообще, кроме Кидда, прославленного прежде всего новеллой Эдгара По "Золотой жук", из реально существовавших пиратов кинематограф приветил только Эдварда Трэша (1680-1718) — очевидно, за его романтическое прозвище Черная Борода. Хотя никакой из ряда вон выходящей жестокостью он не отличался, да и пограбил для души какие-то два года, оставив службу в качестве "королевского пирата". Бороде было куда как далеко до таких мрачных шутников, как Эдвард Лоу или Джим Дэвид Нау, снабжавших жертвы, выброшенные ими на шлюпке в океан, сухим пайком из их собственных носов и ушей. Самым же предосудительным развлечением Бороды было время от времени пострелять по собственным матросам, чтобы страх божий не забывали. Но даже в наши дни именно он живее всех живых. Кевин Костнер намеревается снять фильм "Ocra Coke" — так назывался остров, у побережья которого Трэш принял свой последний бой и погиб от 25 колото-резано-рубленых ран.
Вообще, кинопираты всегда делились на две категории. Одни — клоуны, вплетающие в кустистые бороды разноцветные ленточки и украшающие шляпы горящими свечами, как в "Пирате Черная Борода" (Blackbeard the Pirate, 1952) Рауля Уолша. Другие — благородные доны, оклеветанные, отверженные, вынужденные встать на тропу морского разбоя. Наиболее чистое воплощение этого типа — капитан Блад из романа Рафаэля Сабатини и фильма Майкла Кертица (Captain Blood, 1935). Когда Блад в широкополой шляпе, перевязи и мундире только что из прачечной стоит на капитанском мостике и, пылая благородным гневом, командует "Огонь! Огонь! Огонь!", он кажется никаким не пиратом, а морским рыцарем из стихотворения Николая Гумилева, который, "бунт на борту обнаружив, // Из-за пояса рвет пистолет. // Так, что сыпется золото с кружев, // С розоватых брабантских манжет".
Конечно, пираты сами по себе очень киногеничны. Все эти бриги, абордажные крючья, кривые малайские крисы (ножи), банданы, ботфорты, залитые кровью капитанские каюты, зажеванные карты с указанием места, где закопан клад. С другой стороны, что, возможно, объясняет скудость пиратского кинематографа, эта киногеничность весьма однообразна, как однообразен и образ жизни пиратов. Да и океан, сколько его ни снимай, вполне однообразен, и в отличие от прерии никого там, кроме моряков, пиратов и какой-нибудь жены вице-короля, угодившей в пиратский плен, не встретить.
Говорят, что Воробей Джонни Деппа — пират, какого мир еще не видывал. Этакий рок-н-ролльщик от абордажа, скопированный с Кита Ричардса. Верить в это может лишь тот, кто не видел классических пиратских фильмов. Например, в фильме Рауля Уолша "Весь мир в его руках" (The World in His Arms, 1952), хотя речь там идет отнюдь не о пиратах, а просто о лихих капитанах, на экран вываливается целая толпа самых что ни на есть панков, хотя действие и происходит во второй половине XIX века. Колоритнее всех персонаж молодого Энтони Куина в ярком тряпье и серьгах. Хотя скорее уж какие панки? Те же цыгане. Только одни кочуют по суше, а другие — по морю.
Если искать какие-то актуальные параллели пиратам, наверное, будет правильнее говорить не о панках, а о махновцах, ну или там о "зеленых" времен гражданской войны в России. Дело не только в том, что анархистское воинство выглядело не менее колоритно, чем парни Черной Бороды. Но и в том, что, как и батька, пираты создавали свои собственные, самоуправляемые республики. Известнее всего остров Тортуга, о котором персонаж "Морского ястреба" (The Sea Hawk, 1940) Майкла Кертица говорил: "Если на острове Тортуга женщина дает вам пощечину, значит, она хочет поцеловать вас". Были пиратские вотчины и на Мадагаскаре, и в устье Миссури. Кроме того, как и махновцы, попеременно воевавшие то против белых, то против красных, то против всех сразу, пираты были силой, то становившейся на сторону одной из вечно воюющих держав (и тогда они были уже не пиратами, а корсарами или каперами), то уходившей в вольное плавание. Махновцы, кстати, в кино тоже выглядели всегда то толпой кровожадных клоунов, то сборищем бледных, как капитан Блад, фанатиков-романтиков. И на экране им так же не везло, как капитанам под "Веселым Роджером".
Конечно, Вербински и Депп сделали благородное дело, вернув на рынок старомодную романтику. Но, наверное, единственный шанс для пиратов вернуться на большой экран в массовом порядке представится только тогда, когда какой-нибудь режиссер додумается изобразить из них антиглобалистов былых времен. А то тоже мне романтика: украл — выпил — на рею.
Подписи
Книги о пиратах всегда испытывали острый дефицит героинь, так что в некоторых киноверсиях режиссеры решались даже изменить пол юнге Хопкинсу
По непонятной причине советский фильм "Пираты XX века" известен в мире хуже, чем "Пираты Карибского моря" в России