На Западе внезапно заговорили о возможности "русского экономического чуда". Вчера сверхоптимистичную статью о перспективах развития российской экономики опубликовала The Wall street jornal Europe; практически одновременно подобные материалы вышли и в других влиятельных изданиях, например The Times.
Смысл появившихся статей западных экспертов достаточно прост — экономические перспективы России, считают они, до сих пор недооценивались. Особый энтузиазм аналитиков вызывают успехи в приватизации.
Как подчеркивают авторы статей, уже приватизировано 100 тыс. государственных компаний, начался новый, постваучерный этап приватизации. Причем российские предприятия продаются по заниженным ценам, что, как считают западные аналитики, делает их исключительно привлекательными для зарубежных инвесторов. В результате уже в этом году Россия может привлечь от 6 до 10 млрд долл. инвестиций, особенно если правительство выполнит свои обещания и предоставит льготы иностранным инвесторам. Инвестиционные перспективы в сочетании с произошедшим снижением инфляции, увеличением розничного товарооборота и ростом личного потребления привели авторов статей к неожиданному выводу: рыночные преобразования в России идут быстрее, чем ожидалось, и страна стоит на пороге "экономического чуда".
Наибольший интерес, разумеется, представляет вопрос — чем вызван такой неожиданный сверхоптимизм в отношении российской экономики? Одно из возможных объяснений, как ни парадоксально, это царящее сейчас смятение в умах западных экспертов, занимающихся проблемами экономических реформ — реформ не только в России, но и, например, в развивающихся странах.
В последнее время скептицизм этих экспертов в отношении стандартных рецептов МВФ достиг таких масштабов, что многие из них стали придерживаться мнения, что вообще невозможно определенно сказать, что же, собственно, нужно делать той или иной стране для выхода из экономического кризиса. А потому западные аналитики все менее склонны упрекать правительства реформирующихся стран в непоследовательности и половинчатости реформ; наоборот, малейшие признаки стабилизации экономики вызывают не вполне адекватную реакцию.
Внезапные разговоры о "русском чуде" могут иметь и более практическое объяснение. Прежде всего, российские власти (как и власти любой другой страны) всегда были не против заручиться поддержкой влиятельных западных экспертов — чтобы те, при необходимости, могли развернуть лоббистскую кампанию в целях улучшения имиджа России. Сейчас, после саммита "семерки" в Неаполе, для этого самые благоприятные условия.
С другой стороны, власти западных стран также сейчас в определенной степени заинтересованы в улучшении экономического имиджа России — таким образом они могут оправдать в глазах консервативных кругов нынешнее оживление контактов с Россией. Аргументация при этом может следующей: Россия не просто проситель, а страна, стоящая на пороге экономического чуда, поэтому благосклонное отношение к ней — в интересах Запада.
Наконец, очевидно, что усиленное рекламирование экономики России соответствует коммерческим интересам тех западных компаний (например крупных инвестиционных фондов), которые уже вложили деньги — пусть и небольшие — в акции российских предприятий и теперь стремятся вызвать искусственный рост их стоимости. В сущности, подобное явление многократно наблюдалось в развивающихся странах — компании, владеющие в них акциями или долговыми обязательствами, сразу начинали пропагандировать благоприятные экономические перспективы этих стран.
ВИКТОР Ъ-ИВАНОВ