Лидеры 27 стран--членов Евросоюза вчера подписали в португальской столице общеевропейский базовый документ, ставший по сути облегченным вариантом провалившейся европейской конституции. По замыслу еврочиновников прописанные в Лиссабонском договоре реформы позволят трансформировать громоздкий Евросоюз в более эффективный и поворотливый механизм. Ради этой цели, к достижению которой Европа шла долгие годы, Брюсселю даже пришлось сделать для некоторых своих членов ряд исключений из общих правил.
Протокольные казусы
Торжественная церемония подписания Лиссабонского договора стартовала вчера в 11.30 утра в средневековом монастыре Жеронимуш на окраине португальской столицы. "С этим договором Европа наконец преодолела политический и институциональный тупик, который тормозил ее возможности последние несколько лет",— произнес с чувством явного облегчения премьер председательствующей в Евросоюзе Португалии Жозе Сократиш, одним из первых поставивший свою подпись под базовым документом ЕС. К полудню под Лиссабонским договором, занимающим более 250 страниц, расписались все остальные лидеры стран--членов ЕС, за исключением британского премьера Гордона Брауна. Он пропустил и последующую церемонию совместного фотографирования, присоединившись к коллегам только за ланчем.
Накануне встречи в Лиссабоне британский лидер оказался в центре громкого скандала. За несколько дней до подписания соглашения его канцелярия сообщила, что поездка в Лиссабон не вписывается в рабочий график Гордона Брауна, поскольку на утро четверга у него запланирована важная встреча с членами британского парламента. Перспектива неучастия господина Брауна на столь значимом мероприятии вызвала недовольство его европейских коллег и даже затмила в СМИ тему самого саммита. Поэтому в последний момент Лондон все-таки переиграл расписание премьера. Его общение с парламентариями передвинули на раннее утро, дав Гордону Брауну шанс успеть в тот же день добраться до Португалии.
Впрочем, подписывал Лиссабонский договор глава британского правительства уже после обеда — спустя полтора часа после всех и в гордом одиночестве. Это дало британской оппозиции, не забывшей об обещании предшественника нынешнего премьера — Тони Блэра вынести общеевропейский договор на референдум, повод обвинить господина Брауна в трусости. "Если уж он так стоит горой за этот договор, что готов нарушить все обещания, пусть хотя бы имеет смелость быть сфотографированным за его подписанием",— съехидничал теневой глава МИДа Уильям Хейг.
Не в самой простой ситуации накануне лиссабонской встречи оказались также польские премьер и президент Дональд Туск и Лех Качинский. Победивший недавно на парламентских выборах господин Туск и брат-близнец проигравшего ему Ярослава Качинского спорят о том, кто главнее в вопросах внешней политики Польши. Поэтому они долго не могли решить, кто будет представлять страну в Лиссабоне и подписывать исторический документ. Компромисс был найден всего за день до отъезда в Лиссабон. Главой польской делегации в Португалии был назначен президент, но подписывали договор премьер и глава польского МИДа Радослав Сикорский. В Брюссель же, где сегодня пройдет второй день саммита, Лех Качинский вообще решил не ехать.
Работа над ошибками
Базовый документ стал, по сути, облегченной версией Евроконституции, которую европейские лидеры с большой помпой подписали в Риме в 2004 году, но которая год спустя после ее одобрения 19 странами с треском провалилась на референдумах во Франции и Нидерландах. В этой связи, дабы не искушать судьбу дважды, Лиссабонский договор решено было выставить на ратификацию в национальных парламентах, для чего государствам-членам отвели больше года. Единственной страной, которой предстоит одобрить соглашение на референдуме, станет Ирландия — к этому ее обязывает собственная конституция. Впрочем, ирландский премьер не раз заверял коллег, что проблем с этим в его стране не предвидится. И если все действительно пройдет без проволочек, новый общеевропейский договор вступит в силу в середине 2009 года.
Памятуя о печальном опыте двухлетней давности, в обновленном договоре стороны решили обойтись без упоминания самого слова "конституция". Вместо этого в рабочем названии документ нарекли "Договором о реформах" и исключили из него все ссылки на флаг и гимн ЕС, которые являлись раздражителями для многих стран-евроскептиков, опасающихся, что такая атрибутика де-юре превратит Евросоюз в единое супергосударство.
Одним из главных пунктов, сохранившихся в процессе законотворческой обработки, стало положение об отмене в будущем ныне действующей системы полугодовой ротации председательства в ЕС. Вместо нее учрежден пост президента Евросоюза, избираемого на 2,5 года. Наиболее вероятным претендентом на эту должность считается экс-премьер Великобритании Тони Блэр.
Более значимая роль отводится и главе европейской дипломатии, который объединит в одном лице функции нынешнего верховного представителя ЕС по внешней политике и безопасности и еврокомиссара по внешним связям. Кроме того, он получит ранг заместителя председателя Еврокомиссии. Предусматривает документ и существенное сокращение числа европарламентариев и еврокомиссаров. Это по задумке авторов должно сделать Евросоюз, в результате нескольких этапов расширения разросшийся с 12 до 27 стран, менее бюрократичной и более эффективной и сплоченной структурой.
Наконец, базовый договор прописывает новую систему принятия решений "двойным большинством" вместо существующего консенсуса, требующего единогласного одобрения всеми 27 странами. Это означает, что решение будет считаться принятым, если за него проголосовали минимум 55% стран--членов ЕС, в которых проживает не менее 65% населения всего Евросоюза. И если раньше любая страна могла наложить вето на решение Евросоюза, то по новой системе заблокировать решение смогут не менее четырех стран.
Торг уместен
Реанимация заброшенного на два с половиной года общеевропейского базового договора началась в январе, когда председательство в ЕС перешло к Германии. Однако договориться об окончательном содержании Лиссабонского договора представителям 27 стран Евросоюза удалось лишь к октябрю. И для того чтобы документ, принятие которого не раз оказывалось под угрозой срыва, был все-таки принят, Брюсселю пришлось сделать исключения для ряда стран. Поэтому в итоге получилось почти по Джорджу Оруэллу: все страны равны, но некоторые равнее других.
Пожалуй, чаще других палки в колеса общеевропейскому соглашению вставляла Польша, прозванная за это "тормозом конституционной реформы". Наиболее ожесточенное сопротивление Варшавы вызывала идея о "двойном большинстве". В Польше боялись, что такая система принятия решений приведет к усилению влияния крупных стран, вроде Германии, и серьезно ослабит позиции стран с меньшим населением, как сама 38-миллионная Польша. К тому же при таком раскладе Варшава, в прошлом году успешно блокировавшая своим вето начало переговоров по новому соглашению ЕС с Россией и грозившая наложить его вновь уже на конституционный договор ЕС, этого права лишается. В конце концов Брюссель частично пошел навстречу полякам, прописав в договоре, что новая система принятия решений вступит в силу лишь в 2014 году, при этом оставшиеся в меньшинстве страны смогут отсрочить вступление решения в силу "на протяжении разумного периода времени".
Италию, выступившую против перераспределения мест в Европарламенте, в результате чего у нее должно было оказаться меньше представителей, чем у Франции и Великобритании, задобрили дополнительными местами. Рим получил квоту на 73 парламентария в 2009 года, как и у Лондона. А Болгарии, боровшейся за право писать в международных документах единую европейскую валюту как "evro", а не "euro", разрешили называть ее как она хочет.
Впрочем, больше всего уступок выторговала себе Великобритания — на том основании, что действующее в стране англосаксонское право сильно отличается от континентального. Так, она получила право не присоединяться к европейской Хартии по правам человека (другие страны--члены ЕС, за исключением еще Польши, подписали ее в среду в Страсбурге), вести самостоятельную внешнюю политику и придерживаться собственных норм в области налоговой и трудовой политики. Кроме того, Британия и примкнувшая к ней Ирландия сохранили за собой верховенство в вопросах иммиграции, визовой политики и предоставления убежища.