смотрел Сергей Полотовский
Время действия — конец 1960-х--первая половина 1970-х. Женщины носят мини и блестки, мужчины — сутенерские туфли, претенциозные бачки и дурацкие усы имени Леха Валенсы. Соул и фанк сменяются диско. Фрэнк Лукас (Дензел Вашингтон) — примерный семьянин, любящий сын и верный муж. Каждое утро — завтрак в скромном кафе, каждое воскресенье — в церковь. Дорогой, но скромный костюм, иногда даже с водолазкой. Ричи Робертс (Рассел Кроу) — довольно нервный субъект с проблемами на работе, не сумевший сохранить ни семью, ни друзей. Качает пресс и дерет стюардесс. У одного — рестораны, ночные клубы и мисс Пуэрто-Рико, у другого — ночная зубрежка, самопальный сэндвич и новости по телевизору. Им по-хорошему и делить-то нечего, только вот первый на наших глазах из скромного, хоть и блатного шоферюги становится королем Гарлема, крупнейшим импортером героина в истории США, а второй — полицейский, которого за упертость и склонность к немотивированной честности — нашел миллион долларов и сдал государству — ставят главой спецотдела по борьбе с наркотиками.
Картина, не лишенная кучи милых штампов, строится на простейшей бинарной оппозиции: вот один герой, вот другой идут к успеху, борются с препятствиями, решают проблемы. Встретятся они только в финале, неожиданно выяснив, что ближе друг друга никого у них нет: оба неглупые люди, знают все расклады, готовы идти до конца, но могут и, быстро сориентировавшись, найти компромисс. Рассказывать самый финал было бы бесстыжим спойлером, но главное, что при всей сюрреалистичности он не сильно удивляет. Ну, бывает и так. Жизнь — а фильм основан на реальных событиях, и оба фигуранта подвизались консультантами на съемочной площадке — круче искусства.
"Американский гангстер" Ридли Скотта мог бы запросто по-драйзеровски называться "Финансист". Или "Капиталист". Фрэнк Лукас — негр, временно отодвинувший в сторону итальянскую мафию и погоревший, можно сказать, из-за бабы с ее любовью к шиншилловым шубам — олицетворению взвешенного делового подхода. "Самое важное в нашем деле — это честность, порядочность и трудолюбие",— учит он. Схемы отработаны, импорт и дистрибуция налажены. Проценты уплачены. Все, кто надо, куплены. В идеальном бизнесе Фрэнка находится место и дерзким инновациям, повышающим конкурентоспособность предприятия. Героин попадает на территорию США в цинковых гробах американских солдат, погибших во Вьетнаме. Цинично, но остроумно. Главное, что рационально. Он хладнокровный убийца, но не садист: если вмажет, так по делу. Мультимиллионер, но предпочитает не светиться. Нарушитель закона, но борец за качество товара: "Синяя фея" — это торговая марка, как "Пепси", бодяжить порошок нельзя, это просто неправильно, не по-хозяйственному.
Обаяние американского гангстера только усиливается оттого, что большую часть фильма Дензел Вашингтон проводит с выражением лица как у премьера Косыгина, которому тоже многое прощалось за такой вот тяжелый, напряженный взгляд — понятно ведь, что человек сам осознает все несовершенство мира, тоже, видать, страдает.
Кино про гангстеров переживало и демонизацию организованного криминалитета, и его моральное оправдание в духе "Крестного отца", и деконструкцию такого оправдательного подхода, скажем, в "Славных парнях" Скорсезе. То есть модель, при которой бандит — прежде всего предприниматель, ответственный за экономический рост страны, нисколько не нова, как и не нова и демифологизация душегубов-растлителей. Фрэнк Лукас вообще-то не контрабандной рыбой торгует и даже не заправляет игорным бизнесом. Его доллары — чьи-то ломки и пробитые вены. Ридли Скотт не ленится лишний раз показать изнанку наркобизнеса, но делает это в такой ретрошикарной манере и под такую знойную и томную музыку тех славных лет, что все эти мерзости стилизуются до уровня провокационной фэшн-фотографии.
У того же Мартина Скорсезе на съемках стародавнего "Бешеного быка" (1980) возникла неожиданная проблема. Надо было в черно-белом фильме дать кусок любительского видео в цвете. Цвет-то ладно, не в нем дело. А в том, что и сам Скорсезе, и его оператор Майкл Чэпман никак не могли добиться примитивного качества именно непрофессиональной съемки. Подсознательно они все равно выстраивали кадр. Пришлось дать камеру подвернувшимся под руку детям. И все получилось.
У Ридли Скотта та же особенность в масштабе всего фильма и даже, выше бери, кинокарьеры. Если что-то и связывает его такие разные картины — от "Чужого" до "Тельмы и Луизы" — помимо мачистского духа воинственности, так это патологическая красота каждой сцены. Хорошо, что он еще не брался, скажем, за каннибализм — мы бы и про эту древнюю практику инстинктивно нашли нужные добрые слова.
При двух сюжетных линиях "казаков-разбойников", пересекающихся в конце, "Гангстер" назван по профессии только одного из героев. Это логично. Вашингтон ловко ворует фильм у Кроу, причем не только лишними баллами по шкале Станиславского. У него и жизнь интереснее, и реплики козырнее. Честный полицейский (не в мелочах вроде соблюдения прав подозреваемого, а по существу) на пути к выигранному делу, конечно, редкий подвид, но сценарно много из такого не выцепишь. Ну жена ушла и ребенка забрала, так она еще в "Экипаже" Александра Митты от пилота уходила.
Фрэнк Лукас тут посимпатичнее получается, к тому же весь фильм подернут такой сепией морального релятивизма с щедрой примесью блэксплуатационных фенечек, что на чьей стороне правда, по крайней мере, неважно. Ричи Робертс — в сцене на двоих, несколько менее напряженной, чем аналогичный кофе-брейк Аль Пачино и Де Ниро в манновской "Схватке" — тоже признает, что сражается непонятно за что: "Если прекратить поставки наркотиков в Штаты, сотни тысяч людей останутся без работы". Уйдет Фрэнк, придут другие. Рука руку моет. Полицейские насквозь продажны. Так зачем бороться-то? "Ну, так принято",— мямлит детектив Робертс. И за его смущенной полуулыбкой проступает высшая правда: дерусь, потому что дерусь. Главное — дело делать, а бороться надо за качество. За перевыполнение показателей. За призовые очки в любой игре. Очень, надо сказать, жизненно. Опять же основано на реальных событиях.
В кинотеатрах с 13 декабря