Ставка на ожидания

Большую часть года Банк России снижал номинальную ключевую ставку. С 21% в пять приемов она была сокращена до 16% годовых. То есть сразу на пять процентных пунктов менее чем за год — внешне процесс выглядит впечатляющим, а смягчение ДКП — вроде бы очевидным.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Однако реальная ставка — за вычетом инфляции — осталась фактически такой же противоестественно (для развитых экономик) высокой. При 21% в начале 2025-го годовые темпы прироста цен на 10 февраля (такую отсечку ЦБ брал при принятии решения на февральском заседании) составляли 10%. То есть реальная ставка была 11% годовых. Летом она опускалась до 8,8%, осенью — до 8,3%, но по итогам декабрьского заседания вновь поднялась. При новой, действующей сейчас «шестнадцатой» ставке инфляция на 15 декабря составляла 5,8%. Так что реальная ставка — 10,2%.

Снизить номинальный ключевой индикатор сильнее и тем самым сократить реальный ЦБ не дали прежде всего инфляционные ожидания. Как бизнеса (в декабре они выросли третий месяц подряд до годового максимума), так и населения. Другим фактором стало несколько подросшее корпоративное кредитование, но этот проинфляционный риск ЦБ в достаточной степени контролирует. С ожиданиями же сложнее — при всей открытости коммуникаций регулятора и взвешенности решений в этом вопросе его влияния и возможностей не хватает.

Нынешний всплеск ожиданий роста цен очевидным образом связан с достаточно неожиданным и проведенным вопреки прежним планам властей решением увеличить ставку НДС для всех и поднять фискальные платежи для отдельных секторов (МСП, IT, утильсбор). К этому добавляется ожидаемая индексация тарифов ЖКХ.

В итоге население, еще толком не осознавшее эффекты от прошлогоднего поднятия НДФЛ, сейчас ждет ускорения роста цен, а бизнес, только недавно переживший увеличение налога на прибыль,— своих издержек (которые также будут переложены в цены).

Глава ЦБ Эльвира Набиуллина после декабрьского заседания назвала инфляционные ожидания «разъякоренными» (то есть население, по сути, не верит отчетам о снижении темпов роста цен), отметив, что в таких условиях преждевременное смягчение ДКП может обернуться новым всплеском инфляции.

Ведь просто отмахнуться от ожиданий граждан и компаний нельзя — да, их ценовые ощущения всегда выше цифр фактической, подсчитанной по науке инфляции (и такая картина наблюдается, как правило, во всех странах, в которых происходят подобные замеры). Но исходя именно из таких «непрофессиональных» ожиданий население решает: нести ли деньги на депозит, брать ли кредит или потратить все сейчас, пока инфляция не «съела» заработанное. Бизнес, в свою очередь, исходя из своего понимания возможной доходности решает, нужно ли ему затевать новые проекты. А это все выливается во вполне конкретные макропоказатели, влияющие на политику ЦБ.

Отметим, что кроме не вполне «подвластных» ЦБ ценовых ожиданий неприятные сюрпризы регулятору может преподнести также мало зависящий от него дефицитный бюджет, вливавший в последние годы в ВПК существенные объемы ликвидности, которые в итоге увеличили платежеспособный спрос, выросший больше, чем предложение в гражданских отраслях, и «подтолкнули» инфляцию.

С учетом всего этого предупреждение Эльвиры Набиуллиной о том, что в 2026 году снижения ставки «в режиме автопилота» не будет, выглядит вполне понятным — возможно, жесткая ДКП и высокая реальная ставка с нами еще надолго.