Время торга пришло

Нацпроект «Экологическое благополучие», заработавший с начала 2025 года, был призван исправить провальные итоги предшественника — нацпроекта «Экология» (только в 2024 году в природоохранной сфере были выявлены нарушения на 86,8 млрд руб.). Очевидно, что новый проект унаследовал накопленные проблемы, и если по ряду наццелей время для поиска их решения еще есть, то некоторые, как мусорная реформа, требуют их безотлагательно. Пока же экологии нашлось практическое применение: она медленно, но довольно уверенно превращается из стимула для модернизации промышленности в способ финансирования регуляторов — в условиях дефицита бюджета вопрос стоит довольно остро. Однако с деньгами проблемы у всех, и в 2026-м власти придется найти баланс, который позволит бизнесу не закрываться из-за огромных «профильных» штрафов, но профинансировать хотя бы неотложные нужды экологической повестки.

В практической и расходной для бизнеса плоскости одной из самых больших проблем в начале 2025-го казалась история с получением комплексных экологических разрешений (КЭР). После шести лет переносов требований власти решили, что времени подготовиться у бизнеса было достаточно. С начала года те, кто не имеет разрешения, при расчете платы за негативное воздействие на окружающую среду должен применять повышающий коэффициент (100 — за выбросы в воздух и сбросы в воду, 25 — за размещение отходов). Для некоторых компаний платежи могут превысить 1 млрд руб., но на начало года около половины из них КЭР все еще не получили, а к концу года разрешений нет у четверти. Как, впрочем, и понимания, что делать с нарушителями: доводить до банкротства огромными платежами или давать очередные поблажки.

Впрочем, к концу года тема КЭР отошла на задний план — война за экологию продолжилась уже на нескольких фронтах.

Самые суровые баталии происходили вокруг продолжения реформы расширенной ответственности производителей и платежей за негативное воздействие на окружающую среду — тем прикладного характера, способных принести государству деньги, причем ощутимые. Эффективность сборов также была лейтмотивом года, но с ней Росприроднадзор стал справляться заметно лучше, чем прежде. Это уже в 2025 году, по предварительным оценкам, позволило получить 21,7 млрд руб. экосборов, тогда как в прежние годы показатель составлял 3–4 млрд руб.

Растут и сборы платежей за негативное воздействие на окружающую среду, до 23,32 млрд руб. в 2025 году, и их новый подъем лишь дело времени, вопрос только в том, каким он окажется. Новые ставки платы за выбросы более чем 80% регулируемых веществ неожиданно повысили на 2025 год, а позже и на 2026–2030 годы, что к 2030-му будет стоить промышленности, с которой это повышение даже не обсудили, 500 млрд руб. в год. Все это поставило ребром вопрос неналоговых платежей, которые вводятся отраслевыми регуляторами ситуативно, и у них нередко возникает соблазн собрать с промышленников побольше. В результате число только экологических платежей превышает сегодня 250.

Очевидно, что тренд на ужесточение экологической политики в 2026 году сохранится, по теме высказывался даже президент, поручивший Генпрокуратуре усилить работу в этом направлении.

К тому же экологические платежи являются «окрашенными», то есть все сборы направляются на решение природоохранных задач. В условиях дефицитного бюджета это направление не является приоритетом государства, и, видимо, по этой причине расходы на него как на федеральном, так и на региональном уровне власти прямо переложили на промышленников. Между тем из-за высокой ставки ЦБ, санкций и прочих известных бед экономики бизнес не может найти деньги на развитие и тратиться на экологию не спешит, предпочитая латать дыры и откладывать решения как минимум до тех пор, пока не «прилетит» от Росприроднадзора.

В следующем году сектор, вероятно, ждет кульминация этой борьбы: регулятору придется расставить приоритеты и либо допустить банкротства и закрытие компаний, не справившихся с требованиями, либо сделать так, чтобы они могли продолжать деятельность, хотя бы и с ограничениями. Это потребует нелегких решений, например смягчения законодательства, выведения отдельных категорий компаний из-под регулирования, как ранее это было сделано для сотни предприятий целлюлозно-бумажной промышленности, и переноса сроков вступления в силу отдельных нормативных актов.

Примеры подобного подхода уже есть — буквально в конце года правительству пришлось продлить действие работы «старых» свалок, которые должны были закрыться с 1 января 2026 года.

Решение назвали «вынужденным и компромиссным», но оно показало, что морально власти готовы идти на такие шаги. Впрочем, надеяться, что продавить регулятора можно по всем экологическим направлениям, было бы неразумно. ТКО формируют менее 1% всех отходов, образуемых в стране, и сектор, несмотря на свою социальную значимость, а возможно, и из-за нее уже стал своеобразным полигоном для обкатки участия в нем государства. Для активизации строительства «мусорной» инфраструктуры ППК «Российский экологический оператор» (РЭО) заключает концессии с участием частных инвесторов, в том числе на внеконкурсной основе, как правило, входя в капитал операторов новых объектов (на конец 2025 года с участием РЭО реализует 81 концессионное соглашение в 40 регионах). В случае с мусорными полигонами регулятор фактически создает правила работы в том числе и для себя.

Еще одним вариантом развития событий может стать разработка совсем новой схемы, которая позволит найти компромисс между жестким подходом к исполнению требований и адаптацией бизнеса к ним. Такое развитие ситуации, впрочем, также предполагает варианты — от введения внешнего контроля в компаниях до применения механизма «инвестиции вместо штрафов», что после реформы контрольно-надзорной деятельности в принципе стало возможно. Какой путь выберет природоохранный блок правительства, пока предугадать невозможно, это будет зависеть от экономической ситуации в стране. Так или иначе, искать решение регулятору придется, а бизнесу придется с ним смириться.

Анна Королева