Протокольной пресс-конференцией в Госдуме завершились вчера организованные думским комитетом по делам СНГ слушания о перспективах Содружества. Мероприятие готовилось долго и тщательно, но политическим событием не стало.
Слушания загодя готовил председатель комитета Константин Затулин (фракция "Партия российского единства и согласия"). Очевидно, с учетом политических прогнозов: если бы, как рассчитывали пресовские идеологи, июньские восточнославянские президентские выборы вынесли наверх Кучму и Кебича, устроенные под гром победы слушания смотрелись бы эффектно. При отсутствии грома победы и при сильно запутанных партийных делах Затулина, которого едва не вывели из руководства партии, мероприятие оказалось несколько смазанным.
Большая часть выступлений носила, вопреки анонсу, не перспективно-оптимистический, а ретроспективно-ностальгический характер, что связано с присутствием большого количества, как говорят французы, "битых горшков" (pots casses). Президент СССР Михаил Горбачев сообщил, что "все началось" 12 июня 1990 года, когда Россия заявила о своем суверенитете, а "окончательный удар был нанесен путчем, после чего начался процесс дезинтеграции". Затем Горбачев разоблачил старинные козни Бурбулиса. Председатель ВС СССР Анатолий Лукьянов оправдал августовских путчистов и разоблачил бездеятельного Горбачева, который побоялся сокрушить трусливых беловежских заговорщиков.
Конечно, были и проспективные выступления: вице-премьер России Шахрай, президент СССР Горбачев, лидер Компартии России Зюганов предлагали в общем-то сходную ядерную модель евразийской интеграции. Сперва создается сплоченное ядро (Россия, Украина, Казахстан, Белоруссия), затем к нему более или менее тесно примыкают другие. Фактически участники прошлого пребывали или в блаженном прошлом, или в туманном будущем. В реальном настоящем пребывал разве что Зюганов, предложивший практические меры по скорой денонсации Беловежских соглашений. Но один — даже Зюганов — в поле не воин, и вопрос, имеют ли слушания хоть какое-то отношение к политической реальности, так и остался открытым.
МАКСИМ Ъ-СОКОЛОВ