Дипломатическая активность по подготовке саммита "семерки" в Неаполе все нарастает. ФРГ, председатель в ЕС с июля, обнародовала свои приоритеты председательства. Зампредседателя Комиссии ЕС Леон Бриттен заявил о готовности ЕС оказать помощь российской приватизации. Борис Ельцин вчера провел подготовительную встречу по поводу визита на саммит. Но пока Запад интерпретирует партнерство с Россией двояко: она и полноправный участник политического диалога, и объект экономического содействия. Комментарий обозревателей Ъ ГЕОРГИЯ Ъ-БОВТА и НАТАЛЬИ Ъ-КАЛАШНИКОВОЙ.
Три источника и три составные части партнерства
После Брюсселя ("Партнерство ради мира" с НАТО) и Корфу (Соглашение о партнерстве с ЕС) Неаполь — третья ступень в создании универсального механизма взаимодействия России и Запада. Как ни странно (ведь Ельцин примет участие лишь в "политическом" саммите, но не в "экономическом"), четче проступают как раз перспективы экономические. В Москве уже идут переговоры о временном соглашении с ЕС, которое будет действовать до ратификации основного. В документ включат статьи, не требующие ратификации: о применении антидемпинговых мер (они теперь не могут вводиться в одностороннем порядке и должны учитывать естественные конкурентные преимущества российских производителей — например, по сырью), о взаимном режиме наибольшего благоприятствования на принципах ГАТТ, об отмене квот на российский экспорт в ЕС, которых сейчас более 600.
Само по себе соглашение в одночасье не может превратить Россию в абсолютно равного Западу и рыночного во всех отношениях партнера. Хотя в последнем ЕС готов содействовать. Советом. 4 июля КЕС объявила о выделении $10 млн на приватизацию в России. Речь идет (и это прецедентно) не о содействии вообще, а об экспертной помощи конкретным предприятиям. Их список представлен в КЕС Госкомимуществом: 12 предприятий представляют производственный сектор — от изготовителей радиоаппаратуры (завод "Рекорд" в Александрове) и холодильников (красноярская "Бирюса") до тракторов (Владимирский тракторный) и мебели (фабрика в Шатуре).
Подводные рифы и торговые миражи
Самой спорной проблемой на пути к соглашению с ЕС был российский экспорт расщепляющихся материалов. Более всего беспокоились главные конкуренты России в Европе — французы. Стоило немалых трудов их урезонить: уран не исключен из общего режима торговли. Но в дипломатии, как и везде, есть место великому принципу "не мытьем так катаньем".
В Киеве только что побывал министр экологии Франции Мишель Дарнье. Обсуждал он тему закрытия Чернобыльской АЭС, обещая (от имени ЕС) содействие в этом благом для экологии деле. А вчера из КЕС просочилась информация, что в Неаполе планируется выделить Украине на это аж $1,8 млрд. Ставки растут на глазах: на Корфу упоминалась сумма в $600 млн. При этом $1 млрд с Запада точно никуда не уйдет: его получат фирмы ЕС за три новых реактора (по евростандартам); $500 млн пойдет на демонтаж остатков ЧАЭС, $300 млн — на строительство нового саркофага для энергоблока, сгоревшего в 1986 году. Тут-то и зарыта собака. Точнее, целых девять, ибо в перспективе речь идет о строительстве 9 реакторов. Их топливная система с российской несовместима, и российские "твэлы" (топливные стержни) для новых реакторов не годятся. Зато французы в значительной мере смогут решить экспортные проблемы. ФРГ же — наряду с Миттераном "чернобыльскую инициативу" активно проталкивал на саммит Гельмут Коль — рассчитывает получить львиную долю заказов по строительству реакторов и саркофага.
"Чернобыльский казус" может стать прецедентом в смысле вытеснения России с ядерных рынков Восточной Европы, где немало построенных при содействии СССР АЭС (в Чехии, Словакии и Болгарии). И наконец, обсуждение чернобыльской проблемы, как вопрос экономический, пройдет в первый день саммита. То есть без Бориса Ельцина.
Германия намерена навести в ЕС прусский порядок
Гельмут Коль приедет в Неаполь как глава страны-председателя. Чем это обернется для Европы, отчасти можно судить по обнародованной вчера программе приоритетов ФРГ. Среди них — противодействие нелегальной иммиграции. Это понятно: ФРГ от нее сильно страдает. В 1992 году политубежища там попросили 500 тыс. чел., из них менее 2% соответствовали критериям беженцев, определенным Женевской конвенцией. И потому Бонн намерен возглавить движение за жесткое регулирование визового режима для стран — нечленов ЕС. Переводя эту проблему в практическую плоскость, можно заключить, что России в ближайшее время не стоит надеяться на послабления в вопросе свободы передвижения рабочей силы. Зато другой заявленный приоритет ФРГ — борьба с международной мафией — интересам России отвечает: Москва намерена присоединиться к группе по борьбе с отмыванием денег, а возможно, и к Европолу.
О чем будет говорить "большая восьмерка"
Не все политические вопросы выглядят безоблачно для России. Например, Билл Клинтон впервые в истории США сегодня проведет в Латвии переговоры с балтийскими президентами. Накануне он сделал заявление, которое можно счесть мягким вызовом Москве. Как еще расценить накануне саммита вполне банальное, но жесткое напоминание, что США "не допустят восстановления патронажа России над Восточной Европой"? Клинтон, надо понимать, исключает ее из сферы "особых интересов" Москвы и СНГ, ибо считает недопустимым сам принцип раздела сфер влияния. Но пикировка по этой проблематике может вывести на вопросы, куда более актуальные, чем умозрительный спор "кто на кого больше влияет". Речь о миротворчестве.
Одним из мотивов, по которым "семерка" пригласила Россию к обсуждению политических проблем (ядерное оружие КНДР, война в Боснии и в Руанде), был такой: это уже никому не повредит. В одиночку Запад с этими проблемами не сладил, а активизация Москвы на Балканах принесла хотя бы некоторые успехи. Впрочем, партнеры в своих подходах уж очень избирательны: вмешательство, например, Франции в Руанде не вызывает отрицательных эмоций. Как и силовые методы США по отношению к Гаити. А вот миссия Москвы в Абхазии a priori была под подозрением. И лишь жесткое давление России (ее представитель в ООН Юлий Воронцов пригрозил наложить вето на проект резолюции по Гаити, если ООН не одобрит ввод российских сил в Абхазию) позволило добиться легитимизации действий Москвы.
Так что Борис Ельцин в Неаполе может получить гораздо больше дивидендов от обсуждения проблем экономического взаимодействия (хотя и тут не без подводных камней), чем запутанных геополитических тонкостей.