Концерт
Одна из главных эзотерических див, знаменитая "девушка с косой" Лиза Джерард выступила в петербургском Мюзик-холле. ОЛЬГА Ъ-КОМОК убедилась в том, что, невзирая на утрированную духовность певицы и возвышенные чувства ее поклонников, австралийской этнодаме в Мюзик-холле самое место.
Давно замечено, что Лиза Джерард и Дива Лагуна из "Пятого элемента" — родственные души. На сцену вплывают, словно павы, голову держат гордо, в атмосфере экстатического транса купаются как в фимиаме, к тому же оснащенное кое-какими этномузыкальными техниками контральто первой — ничем не хуже подрихтованного компьютерами сопрано второй.
В петербургском Мюзик-холле в духе "Пятого элемента" все и началось. Правда, вместо бессоновского буйства красок Дива Лиза удовольствовалась белым полотнищем, которое обвивало пустую сцену в виде вялой пентаграммы, дешевым светом и невнятным видеозадником. Госпожа Джерард (как и положено, в чем-то белом и атласном) вплыла, примостилась у покрытого черной тряпкой столика, приняла позу в духе французского барочного театра... Наконец, запела. Зал взвыл. И подвывал с перерывами на сравнительно спокойные аплодисменты после совсем уж незнакомых песен еще полтора часа, окончательно разволновался под конец концерта, а потом заставил-таки диву спеть свои фирменные четыре биса. Одним словом, накал страстей. Причем необъяснимый.
Прошлые заслуги госпожи Джерард, конечно, не забываются. Группа Dead Can Dance, точнее, дуэт Лиза Джерард--Брендан Перри, который образовался в Мельбурне в 1981 и распался в Лондоне в 1998, завоевал всемирное признание адской смесью из поп-аранжировок средневековых мелодий, ориентальных наигрышей и напевов, а также прочих легких для восприятия музыкальных подкладок под проповеди экуменической мудрости и "зеленых" идеалов. Реакция на творчество "Мертвых, умеющих танцевать" оказалась ядерной. Благодаря им мультикультурная муть раз и навсегда поднялась со дна западноевропейских душ, и теперь ни один успешный музыкальный проект любого жанра не обходится без экзотических индийско-китайско-арабских мотивов. После распада этого ядра Лиза Джерард пробавлялась написанием саундтреков к фильмам (в том числе к знаменитому поп-трактовкой истории Древнего Рима "Гладиатору") и сооружением сольных альбомов. Брендан Перри после прощального мирового тура 2005 года, в рамках которого Dead Can Dance впервые побывали в России, окончательно заперся в стенах заброшенной ирландской церкви и там живет — по большей части молча. От "Мертвых" остался их главный инструмент — голос Лизы Джерард. Но увы, только голос.
Вместо вороха экзотических инструментов, который "Мертвые" таскали с собой в заветные 90-е, на сцене угнездились три сиротливых синтезатора с не больно качественными саунд-банками и один живой, но не особенно виртуозный рояль. Немудрящие звуки, которые соратники госпожи Джерард издавали на этом добре, куда больше подошли бы поп-певичке отечественного розлива, нежели великой австралийской пифии. Правда, все это заторможенное бульканье осталось на заднем плане — ручки на звукорежиссерских пультах были выкручены так, что в зал несся главным образом знаменитый голос.
Но несся он фальшиво — по крайней мере, в первой песне. В остальном репертуаре концерта — старые песни "Мертвых", старые песни госпожи Джерард, новые песни госпожи Джерард, песни из кинофильмов, написанные госпожой Джерард,— Дива Лиза стремилась показать свой обычный класс. Глоссолалии на оперный манер, глоссолалии на трех арабских приемах звукоизвлечения, которые были выучены певицей в незапамятные времена, глиссандо и вибрато, бархатный полушепот, околоблюзовое нытье и немудрящие баллады на чистом английском языке. Однако все эти глубокомысленные вокальные экзерсисы — почти неразличимые между собой из-за одинаково нудных темпов и некондиционного (с чисто музыкальной стороны) качества — звучали как-то замогильно. И хотя верная и преданная аудитория Лизы Джерард этого еще не поняла, но мертвые больше не танцуют.