В этом обзоре адвокатской практики хочется обратить внимание на спор о доме, который обманным путем хотели отобрать у престарелой женщины. Примечательно, что в деле участвовал известный московский адвокат, которого пригласил и оплатил бизнесмен, оказывающий благотворительную помощь Обществу слепых (хозяйка дома — член этого общества). Надо полагать, что появление в подмосковном суде по незначительному делу авторитетного адвоката стало большой неожиданностью. Особенно для ответчиков.
В Лужниках полным-полно кошельков
На минувшей неделе московский адвокат Александр Прохоров (84-я юрконсультация Межреспубликанской коллегии адвокатов) добился в Хамовническом нарсуде Москвы изменения меры пресечения для своей подзащитной — 50-летней москвички Гайны К. Ее обвиняют по ст. 144 ч. 2 (кража личного имущества, до 5 лет) УК России за украденный кошелек, который, как утверждает Гайна К. она вовсе не крала, а подобрала с земли.
Как рассказал корреспонденту Ъ адвокат Александр Прохоров, 6 мая 1994 г. сотрудники следственного отдела УВД Центрального округа Москвы задержали москвичку Гайну К. (молдаванку по национальности) на вещевом рынке в Лужниках. Дежурившие там милиционеры утверждают, что видели, как Гайна К. вытащила этот кошелек (в нем были железнодорожные билеты, рубли и валюта — всего на сумму 120 тыс. руб.) из пакета одной гражданки. Гайна уверяет, что пришла в Лужники за покупками, а кошелек нашла на земле и хотела сдать в бюро находок. Следствие не склонно верить ее объяснениям.
С 9 мая 1994 г. Гайна К. находилась под арестом в Бутырской тюрьме. Добиваясь изменения меры пресечения для своей подзащитной, адвокат Прохоров обратился с ходатайством в Хамовнический нарсуд Москвы. В данном случае он основывал свои доводы не столько на невиновности своей подзащитной, сколько на неоправданности содержания ее под стражей.
На процессе адвокат доказывал суду, что избранная для его подзащитной мера пресечения — слишком суровая и необоснованная. По его словам, избирая арест в качестве меры пресечения, следствие исходило прежде всего из того, что для потерпевшей сумма в 120 тыс. руб. очень существенна. А потому и нанесенный ей ущерб был оценен как "значительный". Однако адвокат обратил внимание, что впоследствии потерпевшая призналась в том, что она несколько погорячилась и потеря 120 тыс. руб. не могла значительно сказаться на ее семейном бюджете.
Кроме того, адвокат заявил суду, что применение ареста и с чисто гуманной стороны чрезмерно. Гайна К. — уже достаточно немолодая женщина, ранее не судимая, имеющая шестерых детей (младшему — 15 лет) и мужа, который работает дворником и получает не слишком высокую зарплату.
Хамовнический нарсуд Москвы согласился с доводами адвоката и изменил Гайне К. меру пресечения с ареста на подписку о невыезде. Теперь адвокат намерен доказать следствию полную невиновность своей подзащитной и добиваться прекращения дела.
Востоковеды отстояли свои помещения от партнера
На минувшей неделе представители Института востоковедения Александр Островский (независимый юрист) и адвокат Виктория Копытцева в Московском арбитражном суде отстояли институт от претензий АО "Дом Бируни". До этого арбитражный суд по иску института признал незаконным его договор с "Домом Бируни", но АО это решение не удовлетворило, и оно опять обратилось в суд. Суть затянувшейся тяжбы в том, что из-за оплошности юриста, составлявшего договор, институт фактически предоставил "Дому Бируни" свои помещения в "скрытую аренду", да еще на таких условиях, которые позволили арендатору перевести эти площади на свой баланс. Востоковеды стали бороться за отмену договора. Суд их поддержал.
Как рассказал юрист Александр Островский, совместное советско-иорданское предприятие "Дом Бируни" было создано в феврале 1990 года с целью издания трудов института по востоковедческой тематике и "решения задач культурного и научного характера". Однако по настоянию руководства СП между ним и Институтом востоковедения был заключен договор о совместной деятельности, по которому "для исполнения уставных задач" СП было предоставлено около 600 м2 площадей в здании института по улице Рождественка.
Впоследствии руководство "Дома Бируни" (после выхода иорданцев было преобразованно в АО) заключило аналогичный договор о совместной деятельности с филиалом Токобанка и те же помещения института сдало банку в субаренду.
В феврале 1992 года востоковеды, возмущенные этими действиями партнера, потребовали от дирекции института расторжения договора с "Домом Бируни" и выселения его из здания. Вскоре представители института подали в Московский арбитражный суд иск с просьбой расторгнуть этот договор, мотивируя его тем, что "Дом Бируни" не исполняет условия договора о совместной деятельности. Суд иск удовлетворил.
Но проигравшие подали в Высший арбитражный суд жалобу, в результате чего дело вернулось на дополнительное рассмотрение. Однако и при повторном рассмотрении Московский арбитражный суд свое решение не изменил. Тем не менее "Дом Бируни" подал новую жалобу — в кассационную коллегию Московского арбитражного суда.
Дело начало затягиваться. Востоковеды были этим обеспокоены. В мае этого года новый директор института Ростислав Рыбаков поручил ученому секретарю института Игорю Авдакову привлечь к ведению тяжбы других юристов. Выбор пал на Александра Островского и Викторию Копытцеву, которые по-новому обосновали правовую позицию своих доверителей.
Так, они утверждали, что договор о совместной деятельности, заключенный прежним руководством института, в действительности является "притворной сделкой", прикрывавшей фактическую сдачу помещений института в аренду. Юристы доказывали, что при заключении подобного договора имущество, объединяемое для достижения "общих целей", должно учитываться на отдельном балансе, а расчеты по денежным и имущественным взносам должны вестись через специальный расчетный счет. Однако из представленных ученым секретарем института г-ном Авдаковым документов следовало, что ничего подобного не происходило.
Кроме того, в суде юристы столкнулись с тем, что "Дом Бируни" претендует на право владения переданных по договору помещений. Дело в том, что руководство АО представило в суд документы из БТИ Северо-Восточного округа, из которых следовало, что помещения якобы в соответствии с соглашением уже находятся на балансе АО. При этом представители "Дома Бируни" ссылались на договор, где говорится: "институт, как собственник строения дома #12 по ул. Рождественка, передает... правомочия по владению помещениями".
Однако юристы Островский и Копытцева заявили, что институт не имел права заключать подобное соглашение, поскольку собственником здания (согласно указу президента) является Российская Академия наук. На основании документа из БТИ юристы сделали вывод, что "Дом Бируни" предпринял попытку незаконной приватизации помещений института, чем нарушается постановление Верховного Совета России "О Российской Академии наук" (1 апреля 1993 г.), по которому запрещалась приватизация объектов академической собственности.
Уже во время слушаний суд сделал запрос в Северо-Восточное БТИ с просьбой сообщить, на основании каких распорядительных документов "Дом Бируни" стал владельцем помещений. Ответа из БТИ не последовало.
В итоге кассационная коллегия Московского арбитражного суда полностью согласилась с доводами юристов и отклонила жалобу "Дома Бируни", оставив в силе предыдущее решение о расторжении договора.
Сейчас в производстве того же суда находится иск института о выселении АО "Дом Бируни" из его помещений.
Баллончик баллончику рознь
На минувшей неделе адвокат Николай Донковцев (Межреспубликанская коллегия адвокатов) добился прекращения уголовного дела Игоря Т., обвинявшегося в "приобретении и хранении сильнодействующих и ядовитых веществ" (а именно баллончика с нервно-паралитическим газом). Сначала Игорь Т. посчитал предъявленное обвинение недоразумением и решил обойтись без адвоката. Дело чуть было не дошло до суда. Однако приступивший к делу накануне завершения следствия адвокат приостановил его направление в суд, а затем убедил следствие вообще прекратить дело.
Адвокат Николай Донковцев рассказал корреспонденту Ъ, что его подзащитный Игорь Т. (водитель фирмы "Фора" г. Истры) фактически стал жертвой "рубки палок", что на профессиональном милицейском жаргоне означает возбуждение пустяковых уголовных дел для улучшения отчетности.
По словам адвоката, Игорь Т. в конце января в целях личной безопасности купил в специализированном магазине газовый баллончик. О том, что в нем был нервно-паралитический газ, запрещенный к применению, он не знал. Продавец не моргнув глазом заявил покупателю, что в баллончике слезоточивый газ.
В конце марта Игорь Т. был задержан милиционерами около пункта обмены валюты по подозрению в "нарушении правил о валютных операциях". Валюты у него не оказалось, но сотрудники милиции, изъяв злополучный баллончик, направили его на экспертизу. В результате было установлено, что в баллончике содержится именно нервно-паралитический газ.
Игоря Т. обвинили в нарушении ч. 2 ст. 226 УК России (нарушение установленных правил приобретения, хранения и перевозки сильно действующих веществ, до двух лет). Обвиняемый посчитал инкриминируемое ему правонарушение "несерьезным" и решил защищаться самостоятельно. Но в конце мая (за несколько дней до окончания следствия) Игорь Т. понял, что без адвоката ему не обойтись.
В межреспубликанской коллегии, куда Игорь Т. обратился за помощью, ему порекомендовали Николая Донковцева — специалиста по уголовным делам. Разобравшись в ситуации, адвокат буквально накануне окончания следствия написал ходатайство о прекращении дела, а уже на следующий день предъявил его районному прокурору. Но прокурор с мнением адвоката об отсутствии состава преступления не согласился.
Тем не менее адвокат добился тактического успеха — направление дела в суд было задержано. Воспользовавшись этим, г-н Донковцев собрал необходимые документы для передачи обвиняемого Игоря Т. на поруки трудовому коллективу (ходатайство самого коллектива, характеристики с работы и по месту жительства, протокол собрания трудового коллектива и прочее). В ходе личных бесед Николай Донковцев сумел убедить следователя и руководство следственного отдела, что направлять подобное дело в суд ради улучшения показателей несерьезно и негуманно. Тем более, что, как следовало из представленных документов, на иждивении у Игоря Т. находятся пять человек: престарелые родители, двое малолетних детей и жена, не вышедшая еще из декретного отпуска.
В итоге следственный отдел решил прекратить уголовное дело Игоря Т., а его самого передать на поруки. Однако адвокат считает такое решение "половинчатым", поскольку убежден, что в действиях его подзащитного не было состава преступления. Но поскольку сам Игорь Т. доволен таким решением, адвокат не собирается его обжаловать.
Комментируя это дело, адвокат заметил корреспонденту Ъ, что подобные незначительные дела возможны из-за неурегулированности правоотношений между УК и законом России "Об оружии" (20 мая 1994 года), где идет речь о приобретении и хранении аэрозольного и газового оружия. Закон не относит данный вид оружия к опасным независимо от содержания аэрозольной упаковки и не требует для их покупки лицензирования и последующей регистрации в органах МВД. А Уголовный кодекс предусматривает суровую ответственность при отсутствии административного наказания за то же самое. По словам адвоката Донковцева, сегодня есть настоятельная необходимость для совершенствования уголовного и административного законодательства и приведения их в соответствие принимаемым новым законам.
Известный адвокат разоблачил подлог
На минувшей неделе вступило в силу решение Истринского горсуда о признании права собственности на загородный дом за Прасковьей А. Этим закончился многолетний спор между хозяйкой дома и супругами Борисовыми, которые ухитрились составить договор купли-продажи с подслеповатой старой женщиной (та не ведала, что подписывает) и требовали ее дом в свою собственность. Любопытная деталь в этом деле, которое казалось безнадежно проигранным: владелец китайского ресторана "Мэй Хуа" Владимир Джао, оказывающий благотворительную помощь Обществу слепых, нанял маститого адвоката Лиона Люненфельда, который в суде сумел мастерски разоблачить подлог с договором купли-продажи дома.
Как рассказал корреспонденту Ъ адвокат Лион Люненфельд, его клиентка Прасковья А. (престарелая москвичка, почти не видящая) в 70-х годах унаследовала дом в деревне Котово Истринского района. Она приезжала туда летом. Ее начальник Борисов нередко заговаривал о том, что неплохо бы и ему выезжать на природу, да вот дачи, мол, нет. Прасковья А. по доброте душевной договорилась с Борисовым, что он будет пользоваться ее домом и за это его подремонтирует.
Все шло благополучно: начальник пользовался домом как дачей и по мере возможности ремонтировал его, не мешая Прасковье А. заниматься ее огородами у дома. Но однажды летом 1992 года начальник и его жена хозяйку в дом не пустили, заявив, что отныне дом принадлежит им.
Прасковья А. наняла местного адвоката и подала в Истринский горнарсуд иск о выселении обидчиков. Поскольку ответчик на слушания дела не являлся, суд рассмотрел дело в его отсутствие и удовлетворил иск.
Но тут начальник спохватился. Осенью 1992 года он подал жалобу в Мособлсуд, который предыдущее решение отменил, направив дело на новое рассмотрение. Одновременно с этим жена начальника подала в Истринский нарсуд иск о признании за нею права собственности на дом, поскольку тот был якобы куплен ею у Прасковьи А. В конце 1993 года Истринский суд удовлетворил иск, так как истица предъявила нотариальный договор купли-продажи дома за подписью Прасковьи А. Однако старушка категорически отрицала заключение договора, а существование подписи объясняла тем, что начальник "однажды попросил ее подписать какую-то бумагу на покупку материалов".
Дело казалось безнадежно проигранным. Но помог случай. Владелец китайского ресторана "Мэй Хуа" Владимир Джао, опекавший Общество слепых, членом которого состоит Прасковья А., решил помочь старушке и не просто нашел ей "хорошего адвоката" — Лиона Люненфельда, но и полностью оплатил его гонорар.
Ознакомившись с делом, г-н Люненфельд в марте 1994 года подал жалобу в порядке надзора в Верховный суд России. Адвокат был на личном приеме у заместителя председателя Верхсуда по гражданским делам Нины Сергеевой. Изучив дело, та представила протест в судебную коллегию Верховного суда. Коллегия отменила предыдущие решения по делу, направив его в Истру на новое рассмотрение, но в другом составе судей.
Выступая на процессе в Истринском горсуде, адвокат Люненфельд обратил внимание суда на то, что в нотариальном договоре, представленном "покупателями", стояла только печать исполкома сельсовета без подписи секретаря, исполнявшего функции нотариуса. В письменном объяснении прокурору, полученном еще в ходе судебного процесса в 1993 году, секретарь исполкома показала, что договор не завизировала, поскольку Прасковьи А. при заключении сделки не было; подлинность договора секретарем не была подтверждена.
Вызванная в суд секретарь стала неожиданно утверждать, что "покупатель" (супруга начальника) приходила вместе с Прасковьей А. Но не смогла внятно ответить на вопрос адвоката, почему же она в таком случае не подписала договор.
Кроме того, адвокат заявил ходатайство об истребовании журнала регистрации нотариальных актов. Когда журнал был получен, выяснилось, что под номером регистрации договора значилась запись о выдаче некоему гражданину заверенной копии свидетельства о смерти родственника. Объяснить, откуда взялся в договоре этот же номер, секретарь также не смогла.
После двухдневного рассмотрения дела суд вынес решение о признании права собственности на дом за Прасковьей А. и о выселении из дома семьи ее бывшего начальника. По словам адвоката, это решение суда ответчиками обжаловано не было.
ОТДЕЛ ПРЕСТУПНОСТИ