Фестиваль танец
Международный фестиваль современного танца DanceInversion завершился на сцене филиала Малого театра выступлением американской труппы Hubbard Street Dance Chicago (HSDC). Программа из четырех балетов разных авторов убедила ТАТЬЯНУ Ъ-КУЗНЕЦОВУ в том, что слухи о мировом балетмейстерском кризисе явно преувеличены.
Чикагской труппе Hubbard Street Dance Chicago, празднующей в этом году свое 30-летие, повезло в 2000 году, когда ее арт-директором стал Джим Винсент, всю жизнь проработавший в Нидерландском театре танца (NDT). С его приходом Чикаго из задворок американского contemporary dance превратился в заокеанскую площадку европейского авангарда. В компанию повалили способные артисты и зачастили европейские лидеры-хореографы. Репертуару чикагцев сейчас могут позавидовать лучшие театры: для HSDC ставили Иржи Килиан и Уильям Форсайт, Кристофер Брюс и Лар Любоевич, Йорма Эло и даже неуловимый Начо Дуато, который обычно с величайшей неохотой разлучается со своей собственной труппой.
В Москву HSDC привезла спектакли четырех разных авторов. Два из них — испанец Начо Дуато и израильтянин Охад Нахарин — хореографы-звезды. Двое — худрук HSDC Джим Винсент и танцовщик труппы Алехандро Черрудо — в Европе практически неизвестны. Но — редчайший случай — в этой программе нет аутсайдеров: при разнице художественных задач и хронометража все четыре работы превосходны. Объяснение этому одно: все авторы танцевали или начинали ставить в NDT, труппу которого гений Иржи Килиана превратил в питомник молодых балетмейстерских дарований. Килиановский стиль — с его предпочтением движения театральности, с его беспафосностью и чувством юмора, вниманием к мельчайшим телесным импульсам и способностью пожирать все сценическое пространство — впитался в кровь и плоть его танцовщиков и коллег.
Самый молодой из хореографов, испанец Алехандро Черрудо, поставил свою новеллу "Безудержно" на фолк-музыку Девендры Бэнхарта для трех пар, и более славного — не ханжеского, но доброго — группового юношеского портрета мне видеть не приходилось. Под меланхолические переборы гитары принюхиваются-примериваются друг к другу парни и девочки, проверяя эффективность мимолетных контактов. Никакого радикализма: отголоски хип-хопа растворяются в новорожденной чувственности, шутливая дурашливость — в дружелюбном любопытстве к миру и окружающим. Дуэт Охада Нахарина "Пассомеццо" на музыку анонимов эпохи Возрождения — забавные отношения конкретной парочки: рослого парнишки (Алехандро Черрудо), ведущего себя с напускной решимостью, и крошки партнерши (Робин Минеко Уильямс), отлично знающей, как поставить его на место.
"Гнава" — первый балет Начо Дуато, показанный в России,— оправдал звездную репутацию хореографа. В своем спектакле на музыку полудюжины композиторов знаменитый испанец в очередной раз обращается к Средиземноморью — важнейшему для себя региону не столько в географическом, сколько в культурологическом плане. Вековые обычаи и обряды бедуинов, единство племен и рознь народов, бунт одиночек и слияние пар, испанское отождествление любви со смертью маячат за эпической мощью этого напряженного и динамичного спектакля, в котором нет ни одного этнографического па.
Завершал вечер балет "Палладио", который поставил сам арт-директор HSDC Джим Винсент на современную обработку барочной музыки Карла Дженкинса. Анонсированный как хореографический оммаж великому архитектору XVI века Андреа Палладио, балет этот далек от классицистской уравновешенности. Асимметричный танец на фоне низкого горизонта задника, то кобальтово-синего, то пурпурного, полон внутренней конфликтности: неожиданных сопряжений движений, внезапной смены хореографических рисунков просчитанного хаоса массового танца, нервных выплесков сольного и неумолимого нагнетания ритма. Финальный крах — падение с колосников толстых строительных канатов — не отменяет гармонического совершенства конструкции этого буйного балета. Просто это гармония нового времени — не Палладио, а Заха Хадид.
В чикагских спектаклях нет сюжета, почти нет декораций, нет сложных костюмов и театральной режиссуры. Нет социальности, концептуальности, интеллектуальности и гендерных проблем. Зато в них есть танец. Богатейшие россыпи безостановочного движения, легкого, естественного, на первый взгляд — почти спонтанного, на деле — идеально скомпонованного и пронзительно музыкального. Прекрасно обученная, этнически цельная труппа достойна своего блистательного репертуара. 18 танцовщиков работают без аффектации и рванья жил, без неземной отрешенности и лакейской услужливости, непосредственно и свободно. И публика оказалась достойной доверия: молодежный зал устроил артистам визжащую овацию.