(Начало на стр. 1)
"Красный гаолян" (гаолян — хлебный злак сорго), как в капле воды, отражает весь художественный мир Имоу. Прежде всего — мир цветовых символов. Три цвета — красный, синий и желтый — фиксируют основные темы фильма с визуальной настойчивостью современной пленки техниколор. Значения и сущности цвета, однако, неузнаваемо трансформируются: от красной сорговой водки (процесс ее производства подробно воспроизведен в начале картины) до финальной кровавой бани.
Роскошное изображение и изысканная игра цветов доминируют и в двух последующих картинах Имоу — "Ю Ду" (1990) и "Зажги красный фонарь" (1991, многие считают ее высшим достижением режиссера). И та, и другая — мелодраматические притчи на темы китайской истории. Однако уже в "Истории Кюцзю" ("Кюцзю идет в сад", 1992) Имоу резко меняет живописный курс на повествовательный. Лишь в одном эпизоде свадьбы мелькает отблеск прежних декоративных решений и эффектных мизансцен. Имоу все меньше интересует символика и ритуал, все больше — парадоксы личности и истории.
Об этом и его совсем новый фильм "Жить!" Достигнув в своей ранней трилогии вершин живописного символизма, Имоу идет теперь по пути аскетического воспроизведения событий столь же будничных, сколь и потрясающих. Его вывод: выжить в абсурде истории позволяет лишь конформизм, понятый не как подлость, а как здравый смысл. Это оправдание конформизма, не было оценено пекинской цензурой, которая, узрев скрытую в картине иронию, наложила на нее запрет. Что, впрочем, пошло ленте на пользу и принесло ей в Канне два престижных приза.
Теперь уже становится ясно, что эпический строй нового китайского кино был задан именно "Красным гаоляном", его мощным сплавом лиризма и эпичности, воспринятым новым китайским кино отчасти у соцреализма, но сочетание это было обращено к совсем иной цели. Человечность очевидна была уже в первом фильме Имоу — не в последнюю очередь благодаря его первоклассным актерам, и прежде всего Гонг Ли. Исключительная красавица и универсальная профессионалка, она снималась во всех фильмах своего мужа ("изменив" ему только с Чен Кайге ради "Наложницы"). Достоинство, с каким ее героини переносят страдания и удары судьбы, борются за жизнь и встречают смерть, достойно восхищения.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ