замечает Андрей Плахов
В нашем кино грянула сексуальная революция. Нет, секса на экране не стало больше, и даже появился фильм (он выйдет на экраны в начале будущего года) под названием "Антисекс" — комедия о женщинах-антисексуалах, исповедующих отказ от половой жизни во имя духовного совершенствования, и о том, что из этих чудесных намерений выходит на практике. Поставила картину режиссер Лариса Исаева — еще недавно известная в другом качестве, как шеф актерского агентства.
Женщина-режиссер — в этом и состоит феномен нынешней революции. На последнем "Кинотавре" ровно половина конкурсных фильмов (7 из 14) были подписаны женскими именами. Среди них только одно можно отнести к разряду классиков: Кира Муратова, хотя и работающая на Украине, внесла очередной вклад в русскоязычное кино фильмом "Два в одном". К статусу мэтров (мэтресс?) подбираются снискавшая международную репутацию Светлана Проскурина ("Лучшее время года") и имеющая реноме в документалистике Марина Разбежкина ("Яр", вторая игровая картина режиссера). Между тем у Разбежкиной уже есть ученица — юная Валерия Гай Германика, тоже документалистка, представившая свой полнометражный дебют "День рождения инфанты". Добавим к этому списку Татьяну Воронецкую ("Натурщица"), Анну Меликян ("Русалка") и еще одну дебютантку Марину Любакову ("Жестокость").
Еще более впечатлил по половому признаку состав российских режиссеров, участвовавших в конкурсе Московского фестиваля. Из трех фильмов только один снят мужчиной, к тому же, увы, покойным ("Путина" Валерия Огородникова); два других сработаны уверенной женской рукой — "Путешествие с домашними животными" Веры Сторожевой и "Ничего личного" Ларисы Садиловой. И оба отмечены наградами: первый — "Золотым Георгием", второй — призом ФИПРЕССИ.
Еще четверть века назад кинорежиссура считалась мужской профессией, куда допускались только отдельные пассионарии женского пола с "мужицким" характером или, как говорили завистницы, "с яйцами". По одной такой мисс Режиссер, в крайнем случае по две, было в каждой кинематографической державе: Лина Вертмюллер и Лилиана Кавани в Италии, Аньес Варда и Катрин Брейя во Франции, Вера Хитилова в Чехии, Марта Месарош в Венгрии, Маргарет фон Тротта в Германии, Кэтрин Бигелоу в США. У нас помимо Киры Муратовой и Ларисы Шепитько успешно работали еще несколько женщин, в разных жанрах кинематографа, но все равно это было явное и абсолютное сексуальное меньшинство профессии.
Сегодня феминизация кино происходит во всем мире. Во Франции за последние несколько лет полностью сменился гендерный состав режиссуры: чуть ли не две трети выпускников режиссерских киношкол теперь женщины. Сработало ли это на повышение уровня национального кинематографа — вопрос спорный, но факт остается фактом. Примерно то же самое происходит в других западных странах, а также в Китае и Латинской Америке: достаточно пролистать любой фестивальный каталог, чтобы убедиться в этом.
Возникают еще два вопроса: отличается ли принципиально "женский" взгляд кинокамеры от "мужского", и если да, происходит ли между ними конкурентная борьба? На том же сочинском "Кинотавре" можно было наблюдать, как жюри, где правили бал мужчины (председатель — Вадим Абдрашитов), почти полностью проигнорировало фильмы, снятые женщинами, за исключением "Русалки", отмеченной призом актрисе Марии Шалаевой за лучшую женскую роль.
Надо ли искать в этом решении рецидив "мужского шовинизма"? Достаточно сказать, что в творчестве наших режиссеров-мужчин старшего, среднего и даже молодого поколения преобладают мужские игры, темы и сюжеты. В "12" Никиты Михалкова меряются харизмами двенадцать присяжных (и двенадцать перворазрядных актеров) мужского пола. В "9 роте" Федора Бондарчука женщина годится разве что для сеанса группового секса. В "Возвращении" Андрея Звягинцева отец выясняет отношения с двумя сыновьями в отсутствие матери, а в "Изгнании" того же автора женщину сводят в могилу, чтобы дать повод мужчинам разобраться со своей совестью.
Такое кино на Западе называют фаллоцентричным. Его засилье объясняет, почему у нас почти нет ярких молодых звезд женского пола. Но если бы даже вдруг в одночасье появились новые Маргарита Терехова, Людмила Гурченко и Анастасия Вертинская — интересно, кто бы их снимал. Ведь режиссеры, которые любят женщин, или оставили эту любовь в прошлом, или сами отошли от дел. За крайне редкими исключениями.
Впрочем, не все так мрачно. Место мужчин--первооткрывателей звезд мало-помалу занимают режиссеры-женщины. Не факт, что Рената Литвинова засияла бы так ослепительно, если бы ее не ввела в кинематографическую вселенную (и не продолжает вести по ней до сих пор) Кира Муратова. Вера Сторожева открыла драматические возможности Полины Кутеповой, Татьяна Воронецкая дала новый поворот имиджу Виктории Толстогановой. Лариса Садилова проявила эксцентрический талант Зои Кайдановской, а Светлана Проскурина открыла сразу нескольких интересных актрис плюс реанимировала для кино Наталью Седых — героиню классической киносказки "Морозко", много лет не снимавшуюся. Точно так же Рената Литвинова (уже в качестве режиссера) вернула на съемочную площадку Светлану Светличную в качестве живого мифа и посвятила трагической мифологии старых актрис документальную ленту "Нет смерти для меня". А сама снялась у Марины Любаковой в "Жестокости" в паре с юной Анной Бегуновой — возможно, будущей звездой.
Женщины идут. И во многом дают фору мужскому кинематографу. Если нужен тому пример из репертуара этой недели — сходите на "Русалку" Анны Меликян про маленькую провинциалку в большом мегаполисе. Это вторая работа Анны, которая небезуспешно дебютировала несколько лет назад фильмом "Марс". Вполне себе занятная картина была, с фантазией, с концепцией изображения и даже с Гошей Куценко в главной роли на том этапе его творческой биографии, когда одно появление этого артиста не ставило крест на фильме. Однако после "Марса" оставалось чувство примерно как после шоколадного батончика того же названия: то ли в шоколад добавили соли, то ли зубы в сиропе вязнут.
Зато "Русалка" — это действительно рождение нового режиссера. Картине уже приклеили ярлык русской "Амели", поскольку это тоже городская сказка о девушке, рассказанная современными кинематографическим средствами, с нежностью, но без соплей, с элементами рекламного клипа и комикса. Дальнейшие попытки сравнения хромают — и не столько потому, что трудно сравнивать московские реалии с парижскими, сколько в силу того, что "Амели" снимал мужчина (Жан-Пьер Жене), а "Русалку" — женщина. Каждый из режиссеров влюблен в свою героиню, но это разная влюбленность. Женский "принципиальный и жалостливый взгляд" острее, сострадательнее, но в чем-то жестче. Мужчина в кино (если только он не гений) остается мужчиной, рациональным даже в своей чувственности: у каждого свои недостатки. Женщина же сохраняет загадочную русалочью природу, столь близкую двойственной природе искусства.