Главы регионов стали ближе к центру
На губернаторскую должность все чаще переходят с федеральных позиций
Федеральная власть является одним из двух ключевых каналов пополнения губернаторского корпуса, хотя еще десять лет назад назначенцы с высоких постов были в регионах редким исключением. К такому выводу пришли авторы исследования, представленного 3 декабря на конгрессе Российской ассоциации политических консультантов (РАПК). Этот тренд в большей степени продиктован кадровой политикой центра, нежели открытой политической конкуренцией, но губернаторские выборы по-прежнему сохраняют ряд значимых функций, полагают эксперты.
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ
Российские губернаторы — это уникальный политический институт, который сочетает публичный элемент с функционалом исполнительной власти, а сами главы подчинены двойной отчетности: перед избирателями и перед федеральным центром. Об этом рассказал участникам конгресса РАПК аналитик «Минченко. Консалтинг» Юлиан Баландин, представляя результаты своего исследования. По его подсчетам, на момент возвращения прямых выборов глав регионов в 2012 году основу губернаторского корпуса (более трети) составляли представители региональных элит, а назначенцев с федеральных должностей было всего 10%.
За последнее десятилетие картина изменилась: в 2025 году «местные» и «федералы» занимают уже по 25% постов, еще по 11% — выходцы из силовых структур и частного бизнеса, а 9% пришли руководить субъектами сразу после работы в парламенте. Также посты занимают бывшие мэры административных центров (8%), сотрудники госкорпораций (7%) и муниципальные чиновники (4%).
Похожий тренд наблюдается в части «происхождения» глав: если в 2012 году «варягом» был только один из десяти губернаторов, то уже в 2020-м в результате интенсивной ротации их стало больше, чем местных.
К сегодняшнему дню только 38 руководителей (43%) не являются «варягами» для регионов, которые они возглавляют.
Формальная конкуренция на губернаторских выборах «не самая высокая», отметил господин Баландин: в среднем результат победителя — 74,4% голосов. С 2012 года только 18 кандидатов от оппозиции набирали более 10%. В целом на занятие таких должностей скорее влияют не публичные политические процессы, а кадровая политика федерального центра, резюмировал господин Баландин. При этом выборы, добавил президент фонда «Петербургская политика» Михаил Виноградов, позволяют хеджировать ряд значимых рисков. В частности, они помогают избежать «размытости легитимности», появления контрэлит, разрыва между «повесткой власти и низовой повесткой», кадровых застоев и «отсутствия легальных каналов воздействия на власть».
По словам проректора РАНХиГС Андрея Полосина, минувшие 30 лет породили «иллюзию пользы» открытой политической конкуренции, однако накопленный опыт и анализ работы других политических моделей развенчивают этот тезис. Компоненты «соревновательности и контакта с людьми» утрачивать «точно нельзя», но для этого существуют иные механизмы, например, социальная архитектура, указал господин Полосин: «Мы пытаемся донести до сознания тех, кто обеспечивает публичную власть, что выборы начинаются на следующий день после избрания, мы это талдычим с 91-го года». Новые методы позволят «обеспечить контакт принимающего решения с теми, для кого он их принимает», уверен проректор: «Спасибо, что появился термин».
Термин, как оказалось, вдохновляет и самих губернаторов. Например, глава Челябинской области Алексей Текслер, выступая в рамках следующей панельной дискуссии, отметил, что словосочетание «социальная архитектура» соответствует «миссии, которую люди для себя определяют, будучи главами».