Дело житийное
Новое кино показывает героя Сопротивления Дитриха Бонхёффера «пастором, шпионом, убийцей»
В прокат выходит биографическая драма «Бонхёффер: Пастор, шпион, убийца» Тодда Комарники, рассказывающая о знаменитом лютеранском священнике и богослове, участнике антинацистского Сопротивления. Несмотря на незаурядную фигуру главного героя, картина получилась удручающе посредственной, считает Юлия Шагельман.
В киношном образе Дитриха Бонхёффера (Йонас Дасслер) идеализация преобладает над героикой
Фото: Fontana
В киношном образе Дитриха Бонхёффера (Йонас Дасслер) идеализация преобладает над героикой
Фото: Fontana
Из всех эпитетов, которыми Тодд Комарники (не только режиссер, но и автор сценария фильма) наделяет своего героя прямо в названии, ближе всех к исторической правде слово «пастор». Действительно, Дитрих Бонхёффер (Йонас Дасслер) был прежде всего пастором, проповедником и преподавателем теологии. Его труды значительно повлияли на христианское богословие послевоенных десятилетий. Также он стоял у истоков Исповедующей церкви — движения христианского Сопротивления в нацистской Германии. В апреле 1943 года он был арестован, а через два года казнен — в возрасте 39 лет, всего за две недели до того, как войска союзников освободили концлагерь, где он был заключен. Протестантская церковь почитает его как одного из христианских мучеников ХХ века.
Что касается шпионажа, Бонхёффер действительно был связан с сотрудниками военной разведки, планировавшими антинацистский переворот и убийство Гитлера, прежде всего через мужа своей сестры Ганса фон Донаньи (Флула Борг). Тот «завербовал» пастора как агента абвера, и Бонхёффер получил возможность выезжать за границу, был связным Сопротивления, встречался с представителями церквей Великобритании и США, а также помогал евреям бежать в Швейцарию (один из таких эпизодов, снятый довольно неуклюже, есть и в фильме).
Но, конечно, никаким убийцей Бонхёффер не был, хотя, судя по всему, знал о готовящемся покушении на Гитлера 20 июля 1944 года.
За связи с заговорщиками его и приговорили к смерти, а повесили вместе с адмиралом Канарисом, генералами Хансом Остером и Фридрихом фон Рабенау и еще тремя заметными участниками заговора. В фильме они вообще не фигурируют, а казнь выглядит совсем не так, как в реальности. Однако он не принимал участия в непосредственном планировании покушения и уж тем более не добывал бомбы и динамит. Все это уже полностью фантазия Комарники, которая призвана добавить в картину триллерного напряжения, но совершенно эту задачу не выполняет.
В Германии фильм, снятый в Ирландии и Бельгии американскими кинематографистами (правда, все соответствующие роли играют немецкие актеры, которые в оригинале говорят по-английски, но с акцентом), приняли неоднозначно, в том числе потомки Бонхёффера. Картину сочли пропагандирующей уж слишком правоконсервативные христианские ценности. Глядя со стороны, с этим трудно согласиться: Бонхёффер в фильме показан как гуманист самого широкого толка, выступающий за равенство всех народов, рас и религий.
Также соотечественникам пастора не понравились многочисленные неточности.
Помимо уже упомянутых, в фильме, например, пастор Мартин Нимёллер (Аугуст Диль), собственно, и создавший Исповедующую церковь, произносит свое знаменитое «Когда нацисты пришли за коммунистами, я молчал, я же не коммунист. Потом они пришли за социал-демократами, я молчал, я же не социал-демократ… etc.» не после Второй мировой, а в 1937 году, прямо с кафедры церкви, заполненной военными и гестаповцами.
Сам Бонхёффер в начале 1930-х, учась в семинарии в Нью-Йорке, играет джаз в негритянском клубе. Вообще, именно афроамериканцы раскрывают ему глаза на несправедливое устройство мира вообще и расизм в частности. Показано это все предельно прямолинейно и опять же не вполне соответствует истине: пастор дружил с темнокожими и принимал их положение близко к сердцу, но до джаз-сейшенов дело все же не доходило. А во время войны Бонхёффер, перетаскивающий чемоданы рейхсмарок через границу и обладающий непосредственным влиянием на Черчилля, превращается уже в какого-то пастора Шлага, если не в самого Штирлица.
Но с тем, что Комарники нарушает хронологию событий и приукрашивает некоторые сюжетные моменты, вполне можно смириться.
В конце концов, перед нами художественный фильм, а не энциклопедическая статья. Что принять сложнее — это визуальное решение совершенно телевизионного пошиба, бросающуюся в глаза бедность декораций и костюмов, а также плоских персонажей, разговаривающих исключительно лозунгами: плохие парни отрывисто рявкают, хорошие произносят патетические речи. Йонас Дасслер очень старается очеловечить своего Бонхёффера, но тот с первого до последнего кадра остается неумолимо идеальным, хотя у прототипа были и слабости, и ошибки. И именно это делало его настоящим героем, которого трудно разглядеть в паточном образе на экране.