Оборотная сторона мелодии
Вышла книга воспоминаний Юрия Чернавского
Издательство «Белое яблоко» выпустило мемуары композитора Юрия Чернавского, ушедшего из жизни в сентябре этого года (см. “Ъ” от 30 сентября). Воспоминания, над которыми композитор начал работать 15 лет назад, он тщательно переработал и дополнил незадолго до смерти. Книга вышла под названием «Здравствуй, мальчик Бананан!». С текстом ознакомился Игорь Гаврилов.
К пленкам с музыкой Юрия Чернавского добавились страницы с его прозой
Фото: Владимир Грановский / РИА Новости
К пленкам с музыкой Юрия Чернавского добавились страницы с его прозой
Фото: Владимир Грановский / РИА Новости
Впервые Юрий Чернавский собрал под одной обложкой свои воспоминания, а также образцы своей прозы и поэзии еще в 2010 году. Давно проживавший к тому времени в США композитор продавал их по принципу print-on-demand: собирал заказы на печать и отправлял тексты в типографию, а затем рассылал напечатанные экземпляры заказчикам. А в конце 2010-х решил, что книга все же должна продаваться в магазинах. И в ходе работы над новой версией дописал целые главы.
Существенная часть повествования посвящена работе композитора с Аллой Пугачевой, в частности песням «Белая панама» и «Белая дверь», которые стали поворотными в карьере певицы.
Чернавский смешивает описания творческого процесса с бытовыми сценками и эпизодами съемок фильма Георгия Юнгвальд-Хилькевича «Сезон чудес» в Черкассах. Когда он рассказывает о том, как проходили съемки исполнения песни «Белая дверь», его собственный взгляд становится взглядом кинематографиста: «Темно-оранжевое закатное солнце создавало фон какой-то нереальной внеземной разрушенной цивилизации, где фигуры странных существ суетливо таскали за собой свои длиннющие черные тени… Кинооператор Гена Карюк, любимец Хилькевича, возился с камерами, весь увешанный круглыми коробками с объективами. У самой воды Боря Моисеев репетировал с балетом, а Артем Троицкии (Артемий Троицкий, признан иноагентом. — “Ъ”) что-то пафосно втолковывал улыбающейся девочке-балерине в белых кружевах. Она смотрела на него как на архангела, внезапно снизошедшего с небес на этот кусочек красоты».
Взгляд композитора и продюсера помогает читателю разглядеть в звездах советской эстрады индивидуальности с непростыми характерами. Ужин Михаила Боярского в гостях у семейства Чернавских вдруг перерастает в диспут о диссидентах и Солженицыне. А спустя десятилетие Чернавский сам на несколько шагов приближается к политике — работает вместе с Тедом Тёрнером на Играх доброй воли.
Особое звучание в дни выхода книги приобрели ее главы об Андрее Разине — продюсере группы «Ласковый май», который теперь объявлен в международный розыск по делу о мошенничестве.
В 1987 году он начал свою московскую карьеру в основанной Юрием Чернавским «Студии популярной музыки "Рекорд"». В этот период своей биографии Разин притворялся племянником Михаила Горбачева, а на страницах книги «Здравствуй, мальчик Бананан!» он и вовсе «сын генсека». Чернавский пишет: «Он был явно простоват. В нем не было привычного лоска и фасона, но глаз был веселый и неглупый. Если он и был сыном генсека, то точно в глубокой ссылке, откуда и вывалился на головы запуганных московских чиновников… Андрей сыпал именами родственников и дружков Горбачева… А я смотрел на Андреевы ботинки — под сияющим верхом подошва предательски раздвоилась…»
Юрий Чернавский и сам «сыплет именами» своих знаменитых коллег, отечественных и зарубежных. Но ярче всего его дар рассказчика проявляется, когда он передает при помощи слов появление на свет музыки. Лучше самого автора никто не мог бы описать рождение передового по тем временам альбома «Банановые острова» (1984), созданного в альянсе с Владимиром Матецким. В другой главе Чернавский рассказывает, как под влиянием звезд джаза формировался вокальный стиль Владимира Преснякова-младшего. Но интереснее всего выглядит рассказ о «джазовом десятилетии», которое предшествовало знакомству композитора с группой Boney M и дальнейшему прорыву в популярную музыку.
Чернавский рассказывает, как прививал современный джаз и джаз-рок самым популярным джазовым и эстрадным оркестрам, как обращал в свою меломанскую веру Леонида Утесова и Муслима Магомаева. Все это долгие годы оставалось в тени его «банановых» похождений, а теперь «написано пером» и издано массовым тиражом.