Металлургические компании на протяжении последнего десятилетия совершают попытки проникнуть на рынок коксующегося угля. Однако их опыт показывает, что угольная отрасль плохо принимает чужих. Для нее важны знания технологии и экономики угледобычи, налаженные связи с региональными и местными властями, а не только намерения вложить крупные средства в покупку угольных активов. Тем не менее металлурги не оставляют надежды покорить не поддающийся их атакам угольный рынок.
Первый уголь комом
В 90-х годах прошлого столетия угольная промышленность России переживала период структурной перестройки, в ходе которой значительная часть российских шахт, построенных в советскую эпоху, оказались устаревшими и малопригодными для работы в рыночных условиях и просто опасными. Многие шахты были закрыты, прежде всего те, где добыча шла в выработках, окруженных действующими подземными пожарами. Ситуацию усугубляла и социальная напряженность — бесконечные забастовки и пикеты шахтеров, перекрытия Транссиба и т. п. Кроме того, многие угольные шахты и разрезы еще не были приватизированы, поэтому получение контроля над ними было еще более затруднено. В этот период металлурги не пытались получить контроль над угольными активами.
Однако риски дефицита одного из видов металлургического сырья, а также угрозы срыва поставок или недопоставок коксующегося угля из-за забастовок или самоуправства директоров шахт вынудили металлургов к действиям.
ЗАО "Металлургическая инвестиционная компания" ("Миком"), принадлежавшее братьям Юрию и Михаилу Живило, первым решилось на приобретение собственного угольного актива. Летом 1998 года с помощью процедуры банкротства "Миком" получил контроль над ОАО "Угольная компания "Прокопьевскуголь"" (Прокопьевск). Это было государственное, еще не приватизированное объединение из восьми угольных шахт, трех обогатительных фабрик и четырех угольных разрезов, производственной мощностью 9-10 млн т угля в год. Половину добычи составлял уголь коксующихся марок, основным потребителем которого стало ОАО "Кузнецкий металлургический комбинат" (КМК) в соседнем Новокузнецке.
Контроль над КМК и "Прокопьевскуглем" со стороны "Микома" был невозможен без хороших отношений с губернатором Кемеровской области Аманом Тулеевым. Однако когда в конце 1998 года они разладились, "Миком" был выдавлен из Кузбасса, потеряв свои активы, включая "Прокопьевскуголь". Государству угольная компания так и не вернулась. Процедура банкротства компании длилась около девяти лет и завершилась только в начале этого года.
Угольные союзы
Ко времени ухода "Микома" из Кузбасса коксующийся уголь стал дефицитом на российском рынке, и крупные металлургические компании ясно осознали необходимость приобретения собственных угольных активов. Некоторые из угольных компаний с шахтами, специализирующимися на коксующемся угле, на тот момент еще не были приватизированы. И на их покупку нацелилось сразу несколько крупных игроков металлургического рынка.
Первым объектом их интереса стала угольная компания "Кузбассуголь". Она была создана летом 1999 года по инициативе властей Кемеровской области путем объединения трех небольших угольных компаний — "Северокузбассугля", "Ленинскугля" и "Беловоугля". Заведомое преимущество перед остальными претендентами получила новосибирская металлургическая компания "Белон", поскольку в уставный капитал "Кузбассугля" были внесены не только контрольные пакеты отдельных шахт и вспомогательных предприятий, но и 35% акций углеобогатительной фабрики "Беловская", принадлежавшей "Белону". Кроме того, пакет в 15% был отдан в распоряжение администрации Кемеровской области, которая в январе 2000 года продала этот пакет без всяких торгов "Белону" за 100 млн рублей.
Другой претендент — кемеровское ОАО "Кокс", получавшее уголь для производства металлургического кокса с шахт "Кузбассугля" — попытался оспорить эту сделку в арбитражном суде. Областная прокуратура добилась признания самого порядка продажи (без объявления и без торгов) не соответствующим федеральному законодательству, но было уже поздно.
Приватизация "Кузбассугля" состоялась осенью 2001 года. В результате торгов угольная компания досталась альянсу "Северстали" и ММК, купившему 52% акций "Кузбассугля" по рекордной для угольной приватизации цене — почти $190 млн. Второй по величине пакет в 48% акций оказался в руках другого альянса, куда вступили "Белон", "Евразхолдинг" и Новолипецкий металлургический комбинат, позднее объединившиеся в консорциум "Русская сталь". К нему позднее присоединился и "Кокс".
Реальное влияние участников второго альянса на положение дел в "Кузбассугле" было намного выше формальной доли, ведь у "Белона" и "Кокса" были крупные пакеты акций нескольких шахт и фабрик из состава "Кузбассугля". Поддержку им также оказывала администрация Кемеровской области.
Весной 2002 года Магнитка продала свою долю "Северстали", но ее доминирование в "Кузбассугле" оказалось номинальным, так что уже в 2002 году угольную компанию пришлось делить между альянсами. Раздел состоялся в июне 2002 года. "Кузбассуголь" и "Белон" произвели обмен акциями отдельных предприятий угольной компании, в результате которого "Белон" отказался от пяти шахт и двух вспомогательных предприятий, а "Кузбассуголь" — от фабрики, шахты и погрузочно-транспортного предприятия. На месте бывших активов "Кузбассугля" в Белове была создана новая угольная компания — ПО "Сибирь-Уголь", а "Кузбассуголь" под управлением "Северстали" сохранил восемь шахт, добывающих энергетический уголь, и пять шахт, добывающих коксующийся уголь. Кроме того, под контролем "Белона" оказалась шахта "Чертинская", где с согласия "Кузбассугля" было введено внешнее управление. Предполагалось, что оно будет совместным для "Белона" и "Северстали", но партнеры так и не смогли договориться.
Очевидно, что двум металлургическим альянсам в одной угольной компании было не ужиться. В 2002--начале 2003 года шли постоянные переговоры "Северстали" и "Русской стали" о разделе активов "Кузбассугля", но результата, удовлетворяющего обе стороны, достичь не удалось. Тогда в марте 2003 года "Русская сталь" продала свой пакет акций "Кузбассугля" Сибирской угольной энергетической компании (СУЭК), переговоры которой с "Северсталью" увенчались наконец успехом. Интересы у компаний были разные: "Северсталь" нуждалась в коксующемся угле, а СУЭК — в энергетическом. СУЭК, правда, пришлось отказаться от притязаний на угольные активы в Республике Коми. Впоследствии "Северсталь" продала еще два актива "Кузбассугля" — недостроенную шахту "Анжерская-Южная" и шахту "Новая-2" (липецкому чугунолитейному заводу "Свободный сокол" и "Белону" соответственно), но в целом контроль над угольной компанией сохранила.
Угольные барьеры
ММК и НЛМК после выхода из числа акционеров "Кузбассугля" некоторое время воздерживались от участия в угольных проектах, однако вскоре снова вернулись в борьбу за уголь.
Уже в июне 2003 года председатель совета директоров и владелец НЛМК Владимир Лисин приехал в Кузбасс, где пообещал Аману Тулееву вложить в освоение месторождений коксующихся углей в регионе $100 млн. Потребности в коксующемся угле НЛМК составляют около 8 млн т в год. В мае 2005 года комбинат приобрел за 1,05 млрд рублей крупный участок "Жерновский-1" с запасами угля коксующихся марок 240 млн т, но к реальному освоению пока не приступил.
Не отказался НЛМК и от приобретения в апреле 2006 года работающего угольного производства — "Прокопьевскугля", в составе которого к этому времени остались только активы, специализирующиеся на добыче и обогащении коксующегося угля. Однако покупка оказалась неудачной, и через год "Прокопьевскуголь" был продан за символическую цену $1 муниципалитету Прокопьевска как неэффективный и убыточный актив.
Опыт ММК оказался схожим — все попытки Магнитки стать металлургическо-угольной компанией пока безуспешны. ММК вернулся в угледобычу в Кузбассе в сентябре 2003 года, купив небольшую кузбасскую компанию "МетАл", пытавшуюся восстановить шахту "Урегольская" (район Междуреченска) с запасами энергетического угля около 5 млн т. В начале 2004 года Магнитка объявила об инвестировании в этот проект около 400 млн рублей, чтобы через год начать там добычу угля (порядка 750 тыс. т в год). На восстановление "Урегольской" Магнитка потратила, по собственным заявлениям, 700 млн рублей, но выгод комбинату этот проект не принес. Эксплуатировать шахту и вывозить из нее уголь можно было, только используя транспортную инфраструктуру соседнего разреза — "Сибиргинского", входящего в состав угольной компании "Южный Кузбасс" (группа "Мечел"). В итоге Магнитке все-таки пришлось продать шахту "Мечелу".
В конце 2004 года ММК через Казанковскую угольную компанию (совместное предприятие с компанией "Южкузбассуголь") получил лицензию на участок "Куреинский" с прогнозными запасами 430 млн т коксующегося угля. Именно этот участок Магнитка пыталась ранее заполучить и использовать для его разработки инфраструктуру "Урегольской". Но прежде чем создать новую инфраструктуру, требуется провести разведку "Куреинского", так как качество его запасов невысоко. Ожидается, что она завершится к середине 2008 года.
Между тем на пути ММК возникло еще одно непредвиденное обстоятельство. В этом году стопроцентным собственником "Южкузбассугля" стала "Евраз групп", которая пока занялась его объединением с шахтой "Распадская" и не жаждет работать на конкурентов.
"Евраз групп", как и другие металлурги, также предприняла не одну попытку обзавестись своим углем, прежде чем ей повезло с "Южкузбассуглем". Первым вложением компании стало приобретение имущественного комплекса шахты N12 (Киселевск) во время процедуры банкротства в конце 2003 года. Но это небольшое предприятие добывает менее 1 млн т угля в год и обеспечивает лишь небольшую часть потребностей меткомбинатов "Евраза" в Новокузнецке и Нижнем Тагиле.
Второе вложение "Евраза" в уголь — покупка в 2004 году 50-процентной доли в кипрской структуре Corber Enterprizes Ltd., которая в итоге стала владельцем 98% акций ОАО "Распадская". Еще одна попытка — приобретение недостроенной шахты и новых лицензий в Южной Якутии (компания "Нерюнгри-уголь") — также закончилась ничем. Весной этого года "Евраз" продал этот актив, так и не добыв там ни тонны коксующегося угля. По словам специалистов, в "Евразе" недооценили сложность добычи угля в условиях вечной мерзлоты на юге Якутии.