Корпоративная устойчивость пережила кризис доверия

В последние два года создалось устойчивое ощущение, что корпоративная устойчивость перестает быть приоритетом управленцев. Рост стоимости капитала, нападки политиков на ESG в США, откат регулирования в Европе, перегрузка отчетностью и первые пересмотры климатических целей крупными корпорациями — все это выглядело как набор признаков приближающегося сворачивания практики. Но новый Global Sustainability Report 2025 Reuters Impact показывает, что, хотя по всему миру компании действительно переписывают стратегии устойчивого развития, их фокус — операционная эффективность, а не пиар. Корпоративная практика устойчивого развития за последний год усилилась, став взрослее.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Ежегодный доклад Reuters Impact основан опросе директоров по устойчивому развитию, экспертов в нефинансовой отчетности, руководителей цепочек поставок, операционных и финансовых топ-менеджеров в третьем квартале 2025 года. На частные компании приходится от 56% до 69% респондентов. Еще 13-26% представляют публичные компании. Оставшаяся часть — НКО и организации третьего сектора, тогда как доля государственных и госкомпаний заметно ниже. В выборке есть и малый бизнес с выручкой ниже $1 млн, и гиганты с выручкой свыше $100 млрд, но существенная доля приходится на крупные структуры. Около 33–38% респондентов работают в компаниях с годовой выручкой выше $1 млрд.

Около 61% респондентов работают в организациях, представленных в Европе, 53% — в Северной Америке, 47% — в Азии, 36% — в Африке, 34% — в Центральной и Южной Америке, 33% — на Ближнем Востоке и 30% — в Австралазия (Австралия, Новая Зеландия, Папуа – Новая Гвинея). Многие компании представлены сразу в нескольких регионах, что автоматически делает устойчивость частью управления международными цепочками поставок.

Данные собирались с сочетанием количественных вопросов и возможностью качественных комментариев. Исследование фиксирует состояние на момент, когда первый шок от регуляторных новаций и политических конфликтов уже пройден, а компании успели адаптировать стратегии.

Сокращение, заморозка, отказ от «лишних» тем

Ожидания отката ESG-практик строились на нескольких предпосылках. Во-первых, росте ставок и стоимости капитала. Долгосрочные проекты, часто климатические и социальные, и программы окажутся под давлением.

Во-вторых, политизация ESG, прежде всего в США. Законодательные инициативы против ESG-инвестиций, громкие заявления губернаторов и сенаторов, конфликты вокруг пенсионных фондов — все это создавало для компаний риски. ESG становилось токсичным словом, отдельные компании публично от него дистанцировались.

В-третьих, европейская отчетность и сопутствующие требования объективно увеличили нагрузку на компании. Нужны новые системы сбора данных, обучение, аудит цепочек поставок. Руководители жаловались, что объем отчетности перегружает команды. И ожидалось, что часть компаний начнет сокращать сами программы, чтобы справиться с этой проблемой.

Наконец, несколько крупных корпораций пересмотрели сроки достижения углеродной нейтральности. Это было воспринято как сигнал: если крупные энергетические и промышленные игроки позволяют себе корректировать цели, значит, ослабление климатической повестки становится допустимым.

Все эти факторы вместе создавали правдоподобный сценарий, в рамках которого устойчивость формально остается, но теряет приоритет. Впрочем, Global Sustainability Report 2025 лишний раз доказывает, что этого не произошло.

Стратегия меняется, деньги остаются

Согласно данным доклада, устойчивость сохраняет высокий статус в корпоративной повестке. Впрочем, меняется аргументация. Если несколько лет назад устойчивость часто объясняли внешними ожиданиями и требованиями регулирования, теперь ключевой драйвер — риски компаний. Климатические события, перебои в поставках, волатильность цен на сырье и энергоносители — операционные условия.

Особенно ярко это видно на примере цепочек поставок и декарбонизации. В докладе отмечено, что 25% респондентов теперь ставят приоритетом стимулирование поставщиков в отношении климатической повестки, признавая, что без работы со Scope 3 (непрямые выбросы) устойчивость ограничивается узким кругом внутренних процессов.

Хотя ESG-бюджеты все еще невелики, они росли как в 2024-м, так и в 2025 года и в части реализации стратегии, и в части отчетности. При этом, 44% респондентов работают в компаниях, которые тратят на реализацию стратегии устойчивости $250 тысяч или меньше в год. То есть для почти половины участников речь идет не о гигантских инвестициях, а о достаточно умеренных расходах, вписанных в общую структуру затрат. При этом, 26% компаний, наоборот, тратят на устойчивость не менее $1 млн в год, что отражает повышенный интерес к таким практикам крупного бизнеса.

Ожидания в отношении соответствующих бюджетов умеренно-оптимистичные. Большинство компаний не планируют сокращать расходы, рассчитывая на их рост. Среди 58% респондентов, которые ожидают увеличения бюджетов, 46% прогнозируют рост на 6–10% в течение ближайших трех лет, еще 25% — рост не более 5%. В сумме 71% компаний, ожидающих увеличения ESG-расходов, рассчитывают на их прирост в размере не более 10% за три года. Эти деньги в значительной степени идут как раз в инфраструктуру — данные, цифровые платформы, обучение людей, улучшение процессов. При этом доля расходов, направленных на коммуникации, растет значительно медленнее.

Приоритеты и язык

Возобновляемая энергия и декарбонизация ожидаемо остаются крупнейшим блоком повестки. Доклад выделяет стратегии, которые компании выбирают для снижения выбросов. Среди предпочтений — повышение операционной эффективности существующих процессов и инвестиции в возобновляемые источники энергии. Их выбирают 46% и 42% респондентов соответственно. Компании используют то, что можно встроить в понятную экономическую модель — снижение потребления энергии и замещение источников.

Другие стратегии (например, компенсационные механизмы или точечные технологические пилоты) присутствуют, но существенно уступают по охвату. Если бы компании реально сокращали декарбонизационные программы, можно было бы наблюдать падение доли стратегий, заточенных на эффективность, либо рост доли тактических решений.

В блоке «отходы и циркулярная экономика» доминирует переработка отходов от текущих операций. Его выбирают 45% респондентов, продолжая выстраивать системы, которые уменьшают объем отходов и возвращают материалы в оборот. Другие элементы циркулярной повестки — применение вторичного сырья, уменьшение отходов на полигонах, работа с упаковкой — тоже присутствуют, но переработка собственных отходов — приоритет.

В отличие от природы и биоразнообразия, где стратегии сильно различаются по зрелости, подходы к управлению водным следом четко скоординированы. Основной приоритет — очистка и переработка воды. Эту стратегию выбирают 70% респондентов. На втором месте — снижение водопотребления в существующих операциях, его называют 60%.

Еще 49% выделяют улучшение управления водой в цепочке поставок, а 46% — улучшение водной инфраструктуры в сообществах, где компании работают. То есть значительная часть компаний смотрит на воду не только как на технологический ресурс, но и как на фактор устойчивости территорий, в которых они присутствуют.

Отдельный раздел доклада посвящен правам человека, социальным вопросам и инклюзии (DEI). Здесь ожидания отката были особенно сильными из-за политического конфликта вокруг DEI в США. Но цели по разнообразию, равенству и инклюзии в кадровой политике остаются ведущей стратегией в блоке «права человека и социальные вопросы». DEI-таргеты «демонстрируют исключительную устойчивость» как стратегический приоритет и выбираются 45% респондентов. Не менее показательно распределение участия компаний в DEI-программах: 54% организаций продолжают действующие программы без изменений, еще 20% — расширили их.

В качестве важного дополняющего направления 40% респондентов выделяют программы безопасности и благополучию сотрудников и партнеров. Это показывает, что социальная повестка сместилась в сторону более практических задач — здоровье, безопасность, устойчивость кадровой базы.

Доклад отдельно фиксирует, как организации адаптируют язык устойчивости. Около трети (34%) управленцев заявляют, что вообще не меняли стратегию и коммуникацию по устойчивости. При этом часть компаний сознательно корректирует формулировки, чтобы не попадать в политические конфликты. В тексте подчеркивается, что многие организации «регулируют подачу устойчивости, а не ее содержание».

Более половины (57%) компаний, вносивших изменения в стратегии и коммуникацию по устойчивости, делали это сразу на нескольких рынках, а не только локально. Лишь 25% ограничивались отдельными регионами. Это означает, что речь идет не о реакции на конкретный политический конфликт, а о системной глобальной перенастройке языка.

В целом же, компаний, расширяющих цели по устойчивости (30%), заметно больше тех, кто их сокращает (9%). То есть на одного, кто уменьшает амбиции, приходится более трех, кто их увеличивает.

Евгений Видов