Президент России Владимир Путин вчера встретился с сотрудниками Главного разведывательного управления (ГРУ) Генштаба вооруженных сил России и передал им на хранение "Золотую Звезду" Героя России Жоржа Коваля. Специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ стал свидетелем этого исторического события.
Владимир Путин передал "Золотую Звезду" сотрудникам ГРУ на втором этаже резиденции в Ново-Огареве. Перед ним стоял строй высокопоставленных сотрудников этой организации во главе с ее начальником Валентином Корабельниковым. Их было не меньше десяти человек на одну эту звезду. Похоже, она того стоила.
Господин Путин сказал, что Жорж Коваль внес неоценимый вклад в решение задачи создания атомного оружия в стране. Ни господин Путин, ни господин Корабельников не делились подробностями творческого метода господина Коваля, позволившего ему проникнуть на секретнейший ядерный объект, где производились плутоний, обогащенный уран и злополучный полоний.
Генерал Корабельников чрезвычайно складно, без запинки, с теплотой в голосе, которая, несмотря на то что я стоял на ногах, просто убаюкивала меня и тем самым притупляла бдительность, сообщил, что военные разведчики постоянно ощущают на себе требовательность президента и его заботу о военных разведчиках, а также заверил, что они и дальше будут работать "во имя России, ее величия и величия ее вооруженных сил".
Было полное впечатление, что Валентин Корабельников выучил свою речь от начала до конца и теперь, воспроизводя ее, ни разу, даже на мгновение, не запнулся. Между тем это был довольно длительный период речи. Впрочем, если учитывать профессиональные навыки генерала Корабельникова, можно предположить, что он даже не учил речь наизусть, а просто посмотрел на нее — и сфотографировал взглядом, а потом сжег (тоже, конечно, одним взглядом).
Когда разведчикам раздали бокалы с шампанским, они так и остались стоять в строю, замерев с ними в руках.
— Строй можно нарушить,— сказал им господин Путин,— подходите сюда.
Они выполнили команду верховного главнокомандующего.
Но разговаривать с собой он им команды не отдал, и поэтому они молчали.
Уже через пять минут они покидали расположение Ново-Огарева. Господин Корабельников на прощание сказал только, что Жорж Коваль сам просил ничего не рассказывать о нем и о его подвиге как можно дольше.
— А за несколько дней до смерти сказал: "Теперь вы можете обо мне говорить".
Но и после этого господин Корабельников не склонен был к подробностям.
— Особенность его в том, что это был реальный гражданин нашей страны, внедренный на американские объекты,— произнес господин Корабельников и, не дожидаясь новых вопросов, уехал, сославшись на очень серьезные дела (в это охотно верилось).
Между тем Жорж Коваль был не совсем уж реальным гражданином СССР. Он родился в США, в семье еврейских эмигрантов из России, которые уехали в США незадолго до Великой Октябрьской социалистической революции, а в начале 30-х годов прошлого века, услышав про то, что в СССР евреям живется все лучше и лучше, легкомысленно к нам вернулись.
Жорж Коваль, которому было тогда 19 лет, поступил в Московский химико-технологический институт, окончил его и стал химиком. На такого человека просто не могли не обратить внимания в ГРУ. По причине такого внимания он и оказался через некоторое время снова в США. Он устроился на одно из химических предприятий и должен был поработать над американской программой создания химического оружия. В этом состояло его главное задание. О ядерном оружии никто тогда, в 1939-м, в СССР даже не подозревал.
В середине второй мировой войны Жоржа Коваля призвали на службу в американскую армию. Он мог попасть и на фронт, но благодаря своей химической специальности оказался в тыловом ее подразделении, которое и занималось атомной программой. Тут-то Жорж Коваль и раскрылся.
Между тем его самого не раскрыли. И в 1949 году он благополучно не вернулся в США из туристической поездки в СССР.
Интересно, что здесь он долго не мог устроиться на работу. Он никак не мог объяснить в анкете, чем занимался последние годы, в конце концов написал письмо начальнику ГРУ с просьбой как-то выручить его что ли. Ему помогли, и следующие несколько десятков лет этот человек работал доцентом на кафедре МХТИ.
И сколько их, героев невидимого фронта, еще работает на разных кафедрах в разных вузах нашей многострадальной родины!