Фестивалькино
В субботу вечером будут объявлены призеры II Римского кинофестиваля. Его предварительные итоги подводит АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.
Громкие внеконкурсные гала-премьеры со звездами — ноу-хау фестиваля в Риме, подобного которому нет в Европе, а за океаном разве только в Торонто. Показ хоррора Дарио Ардженто "Третья мать" начался в полночь, но даже на этот единственный сеанс было невозможно достать билеты. И другие вечерние премьеры привлекают огромное количество горожан, которые рвутся увидеть звезд не только на экране, но и в жизни. А звезды буквально сыплются из каждого фильма: Тим Роббинс, Уильям Херт, Риз Уизерспун, Джейк Джилленхол, Кира Найтли, Майкл Питт... Плюс Шон Пенн и Роберт Редфорд в качестве режиссеров.
На этом фоне конкурсная программа — а их здесь даже не одна, а две — выглядит довольно скромно. Специальный конкурс называется "Алиса в городе" и собирает фильмы о детях и подростках. Лучший среди них — "Будда рухнул от стыда" иранки Ханы Махмальбаф, но он уже был показан в Сан-Себастьяне (см. Ъ от 26 сентября). В главном конкурсе "Кино-2007" только европейские и мировые премьеры. Среди его режиссеров-участников выделяются имена француза Алена Корно, аргентинца Эктора Бабенко, канадца Джереми Подесвы и нашего Сергея Бодрова, чей "Монгол" по степени зрелищности вполне мог быть показан и в секции гала-премьер. Италия тоже выставила не последних своих кинематографистов. И все-таки наиболее эффектную программу привезли испанцы. А если быть точнее, баски и каталонцы.
Название фильма Хулио Медема иначе на русский не переведешь, как "Хаотичная Ана": звучит неуклюже, но замени эпитет на "беспокойную" — и от смысла ничего не останется. Юная Ана (Мануэла Веллес) — дитя природы, живет на Ивисе в пещере со своим отцом-отшельником, рисует и продает туристам рисунки в примитивистском стиле. Здесь ее встретит Джустина (Шарлота Рэмплинг), дама-патронесса молодых талантов, и поселит в мадридском сквоте, где гнездятся начинающие художники. Ана быстро приобретет подругу Линду и возлюбленного Саида. Линда культивирует теорию о том, что все мужчины насильники, а все женщины шлюхи. Саид происходит из племени берберов, которые стали жертвой марокканской агрессии; парень потерял родителей и вырос в лагере беженцев, ему по ночам снятся кошмары. Ана не видит снов, до тех пор пока таинственно не исчезнет Саид, а она не станет объектом опытов молодого гипнотизера. Анализ ее подсознания покажет, что в прошлой жизни она была матерью Саида, которую заклевали хищные птицы. И вообще в ее душе царит хаос, оттого что девушка вмещает множество прошлых жизней и обречена принести себя в жертву, как делали ее предшественницы.
С легкой руки Фрэнсиса Форда Копполы (о его фильме "Молодость без молодости" см. Ъ от 24 октября) на Римском фестивале пышным цветом расцвел метемпсихоз — теория переселения душ. Смотреть такие фильмы было бы чересчур утомительно, если бы авторы не позаботились о красивом ландшафтном фоне: в "Хаотичной Ане", в частности, можно полюбоваться красотами Ивисы и увидеть Манхэттен (куда в своих психологических авантюрах добираются герои картины) с борта трансатлантической яхты. Хулио Медем — режиссер, числящийся в первом ряду в Испании и укорененный в крестьянской культуре басков, чувствует голос природных сил, но адаптирует их к стилю современного гламура. За двумя-тремя исключениями его фильмы напоминают выполненные мелом рисунки Аны, ласкающие глаз и лишенные глубины. Попытки же придать всей истории философскую значительность и даже политическую актуальность только портят дело.
Куда мощнее выглядит фильм статусного каталонского режиссера Вентуры Понса "Барселона, карта", несмотря на то что его сюжет еще более дикий, чем в "Хаотичной Ане". В старой барселонской квартире живет пожилая пара — Рамон, бывший вахтер оперного театра, и его жена Роза, чьи предки принадлежали к промышленной элите и поддерживали Франко. Обедневшая чета сдает несколько комнат квартирантам, у каждого из которых свои жизненные проблемы. Рамон смертельно болен и перед уходом намерен выселить посторонних, чтобы остаться в свой последний час наедине с женой. Их объединяют самые экстравагантные тайны: он с помощью концентрации мыслительной энергии поджигает дома (в частности, спалил Барселонскую оперу), а заодно переодевается в женские костюмы. Она ненавидела свой пол, забеременела от отца и родила сына, который стал гомосексуалистом. Она в мужском костюме и галстуке, он в женском платье и серьгах идут навстречу смерти — пара, достойная одновременно "Гибели богов" Висконти и горьких комедий Альмодовара.
В этом фильме тоже происходит переселение душ, только не на личном, а на историко-символическом уровне. Фильм начинается с документальных кадров, показывающих, как Барселона, родина анархизма и сепаратизма, приветствовала победу Франко. Тени истории по-прежнему гуляют по столице Каталонии, затемняя судьбы ее современных обитателей. А город, бывший некогда европейской столицей модернизма, превращается в постмодернистский метрополис со сверкающей ночными огнями Саграда Фамилия в центре — что может быть лучшей декорацией для кино.