Служилая аристократия

Людмила Алиева, кандидат исторических наук, проректор по учебной работе ПсковГУ, историк и независимый исследователь Михаил Семенов в рамках Всероссийского фестиваля «#Вместе с российской наукой» рассказали о том, как формировалась российская элита на примере рода Татищевых — от псковских помещиков XVI века до «отца русской истории» Василия Никитича Татищева. Фестиваль реализуется ПсковГУ при поддержке гранта Минобрнауки России в рамках Десятилетия науки и технологий.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

История служилой аристократии показывает, как из разрозненных военных отрядов московские цари создавали управленческую машину огромной империи. Механизмы формирования высшего чиновничества, опробованные 500 лет назад, стали рабочими в Российской империи на долгие годы вперед.

Земля за верность: поместная система как основа власти

Во второй половине XVI века молодые дворяне Афанасий и Иван Татищевы получили поместья на Псковской земле — не по наследству, а за военную службу. Система была простой и эффективной: государство давало землю с крестьянами во временное пользование, помещик кормился с этой земли и был обязан являться на службу «конно, людно и оружно». Не служишь — лишаешься поместья.

Братья Татищевы попали в число счастливчиков, получивших земли бывших псковских вотчинников после присоединения Пскова к Москве. Афанасий Иванович стал владельцем сельца Вишлёво в Крекшинской губе, где разместил свою усадьбу. По переписи 1585 года там стояли «двор помещика и 2 двора людские» — скромное хозяйство провинциального дворянина.

Но размер поместья не отражал влияния его хозяина. В 1573 году оба брата были включены в особый двор Ивана Грозного с окладом 15 руб.— солидная сумма по тем временам. Более того, исследователи включают их в список опричников — элитного корпуса царских слуг, наводивших страх на всю страну.

Война как социальный лифт

Военная служба была главным способом продвижения по социальной лестнице. Татищевы участвовали в Ливонской войне, брали крепость Пайда, сражались под Нарвой и Иван-городом. За тульскую и калужскую службу — подавление восстания Болотникова — Алексей Григорьевич Татищев, племянник Ивана и Афанасия, получил добавку к окладу: 650 четвертей земли и 10 руб. денежного жалованья.

Особенно ценились дипломатические поручения. Во время переговоров со шведами в 1590 году Иван Иванович Татищев стал заложником с русской стороны — почетная и опасная миссия, которая свидетельствовала о высоком доверии царя. А Алексей Григорьевич в 1617 году вел переговоры с польско-литовской администрацией о перемирии на западной границе.

Система работала по принципу взаимных обязательств: государство давало землю и статус, служилый человек отвечал личной верностью и готовностью умереть за царя. Представители первых поколений псковской ветви рода Татищевых в конце своей жизни приняли монашеский постриг и были погребены в пещерном некрополе Псково-Печерского монастыря. Потомки Алексея Татищева монашество не принимали, но также были похоронены в родовом некрополе в Печорах.

География власти: от границы до столицы

Служилая аристократия была мобильной. Татищевых перебрасывали туда, где они были нужны империи: то в приграничный Изборск воеводой, то в стратегически важный Иван-город, то на переговоры с противником. География службы определяла статус: чем ближе к Москве и важнее назначение, тем выше положение в иерархии.

Но настоящий взлет рода случился благодаря родству с царицей Прасковьей Федоровной — женой царя Ивана Алексеевича. Этот фактор сыграл решающую роль в возвышении Татищевых по властной вертикали.

Особенно ярко это проявилось в судьбе Василия Никитича Татищева — того самого «отца русской истории», представителя близкородственной московской линии рода. Его возвышение началось благодаря вхождению в близкий круг сподвижников царя-реформатора Петра I, способности которого были замечены и отмечены государем. Он многое унаследовал от своего знаменитого прадеда Степана Лазаревича — видного деятеля периода Смуты.

Биография Василия Никитича читается как учебник по карьерному росту в петровскую эпоху: артиллерийская школа, служба в драгунском полку, командировка в Голландию и Германию «для науки», затем руководство горнозаводской промышленностью Урала и Сибири, работа в Московской монетной конторе, должность главы Оренбургской экспедиции и, наконец, губернаторство в Астрахани.

Василий Татищев стал универсальным управленцем нового типа — инженером, экономистом, дипломатом, историком в одном лице. Он писал инструкции для горных мастеров, создавал школы при заводах, составлял географический словарь России и параллельно работал над главным трудом жизни — «Историей Российской».

Эволюция элиты: от поместья к вотчине

Поместная система постепенно трансформировалась. То, что давалось за службу временно, становилось наследственной собственностью. Уже в XVII веке Татищевы владели и поместьями (за службу), и вотчинами (по праву собственности). К XVIII веку различие стерлось окончательно — дворяне стали полными хозяевами своих земель.

Изменился и характер службы. Если в XVI веке дворянин был прежде всего воином, то в петровское время от него требовались профессиональные знания. Европейское образование Василия Татищева — полтора года в Голландии и Германии — было не роскошью, а необходимостью для управления модернизирующейся империей.

Служилая аристократия создала модель элиты, где статус зависел не только от происхождения, но и от полезности государству. Впрочем, родовитость все равно играла значительную роль — система не была полностью меритократической.

Наследие служилого дворянства

Траектория рода Татищевых отражает более широкую проблему: как государство создает лояльные элиты. Московские цари решали эту задачу через условное землевладение: ты служишь, пока владеешь; владеешь, пока служишь. Система работала, превращая военную добычу в административный ресурс.

Любопытно наблюдать, как поколения одной семьи адаптировались к меняющимся требованиям власти. Если Афанасий Татищев во второй половине XVI века был нужен как воин на западной границе, то Василий Никитич в XVIII веке стал универсальным технократом — историком, инженером, организатором производства. Государство научилось извлекать из своих слуг максимум пользы.

К XVIII веку поместная система исчерпала себя: дворяне получили полные права собственности на землю, но потеряли монополию на государственную службу. Парадокс в том, что чем больше привилегий получало дворянство, тем менее оно становилось нужным самодержавию.

Татьяна Мейлахс